Задолго до ужасных десятилетий красного террора с его миллионами безвинно замученных в безумном желании наживы любой ценой… В те времена, когда сильное государство невозможно было представить без религиозной составляющей, которую спустя столетия в порыве атеистического рвения с корнем вырывали из народа смертями служителей культа адепты страны советов… на познавшие мир галичские земли в начале XVIII столетия впервые ступила нога коммунистов.
Вот только это были не те сумасшедшие фанатики, которые играючи кощунственно разрушали все на своем пути от безмолвных архитектурных свидетелей прошлого и хранителей вселенской мудрости на страницах бумажных фолиантов до человеческих судеб и поколений рожденных под звездой свободолюбивых наций. Созидание, самоотречение и жизнь во славу Господа были девизом тех, кто взялся за опеку уже начавший разрушаться замковый костел Бережан.
Так в уставе утвержденном папой римским помимо прочего была закреплена коллективная собственность на все имущество братства Белых ксендзов, которые в силу этого сами себя называли коммунистами. Именно заботами монастырской братии, поселившейся в одной из башен замка, покинутая родовая усыпальница славного рода Сенявских оттянула момент начала своего забвения практически на столетие. Они не только привели в порядок внутреннее убранство бережанского замкового костела, но и частично восстановили его внешний облик.
Но на пути столь богоугодного дела созидания стала политическая воля новых правителей Галичины австрийской династии Габсбургов, в порыве безумия приказавших закрыть все монастыри на всех полученных после распада Речи Посполитой землях. Братия отцов Коммунистов, собрав все свои нехитрые пожитки, в 1784 году была вынуждена навсегда покинуть ставшие за столетие родными стены.
Те же, кто присвоили себе имя и славу с полным игнорированием принципов и благородных целей братства Белых ксендзов в своем желании к подавлению воли к сопротивлению их беззаконию, принесли бережанской земле лишь смерть, горе и слезы, навсегда превратив слово “коммунист” в символ безбожного произвола омытого кровью, а храм на замковом подворье некогда опекаемый белыми коммунистами – в полную руину.