Остров за днепровскими порогами, которому суждено было стать колыбелью украинских свобод - овеянная легендами и мифами чарующая Хортица, память предков сквозь столетия сохраненная этой землей.
В предзакатной дымке с плотины Днепрогэса зеленый бархат в окружении россыпи каменных островка оккупированных бесчисленными полчищами крикливых птиц — первая встреча. Это была именно та Хортица, которую рисовало воображение на страницах учебников истории и художественных произведениях современных авторов с ее вольным ветром украинских степей на минутку прикорнувшим среди хрустальной глади днепровских вод, хранимое зеленым покрывалом сердце мужества и непокорности украинского народа.
Вот только утренняя экскурсия на остов разительно отличалась от романтических грез: прозаичные жилые кварталы правого берега Запорожья, небольшой мост, четыре полосы асфальтовой дороги с троллейбусами... а где же оплот казацкой вольницы?
Дороги, машины, опоры ЛЭП и, наконец, поворот в на тенистую аллею к Музею истории запорожского казачества - бетонному наследнику из советского прошлого стыдливо прикрытый ветвями цветущих деревьев, совершенно диссонирующему с окружающим ландшафтом и внутренним богатым содержанием. Рядом с музеем перекресток четырех дорог, где весело шумит жизнерадостной многоголосой толпой шинок и ждет своих посетителей пункт проката велосипедов. Здесь заканчиваются следы цивилизации (далее проезд автотранспортом запрещен), и вступает в свои права история.
Зеленый коридор с деревянными указателями среди открытых лугов с дурманящим запахом трав в пояс в обрамлении многообразных деревьев и кустов, крутой поворот и, словно в сказке, из небытия восстает деревянный палисад с грозными стражами-башнями, ограняющими церковь Покрова Пресвятой Богородицы - сердце Запорожской Сечи. Здесь лишенная налета современности другая реальность, здесь меняется мировосприятие, пропущенное сквозь призму истории, здесь чувствуется дыхание свободы по-украински, создано благодаря аутентичности деревянных построек умелой рукой вплетенных в кружево настоящих артефактов.
И настоящие казаки, и орудийные дула, и каменные обереги, и кресты на крышах лишь усиливают впечатление от экспозиций в доме кошевого атамана, канцелярии, оружейни, сечевой школы, сокровищницы и куреней. Шум бойкой торговли (продажа различных украинских сувениров от вышиванок до трезубцев-брелков), церковная песнь (периодически в храме проводятся православные службы) и лязг молота (любой желающий сам может при помощи форм под руководством опытного кузнеца изготовить себе памятную монету) вдыхает в эти стены жизнь, а демонстрация казачьей лихости на лошадях и в рукопашных схватках, которые проводятся в лучших исторических традициях после орудийного залпа, наполняет их силой.
А потом был путь обратно в лоно цивилизации по одной из заповедных троп и слезы на глазах от встречи с духовными потомками давно канувших в Лету защитников украинских свобод, которые на время недельной передышки-ротации вернулись к своим истокам, чтобы зарядится могучей энергией Хортицы и продолжить бой за независимость родной земли.
Дальнейшая цель путешествия — Конный театр "Козацька залога" через всю огромную территорию острова с его жилыми селениями, базами отдыха, фруктовыми садами и агробазами, где нет-нет да и проступит сквозь урбанистическую пелену настоящего силуэт давно минувших дней в скрытом траве памятника погибшим в войне с Турцией 1735 — 1739 годов и древних курганах скифского стана, двух исполинских охраняющих дорогу казачьих силуэтах и ярком памятнике украинской писанке.
Представление самого театра — отдельная повесть ловкости и отваги тандема совершенного создания природы по имени конь и человека в антураже сельского пейзажа низеньких расписанных хат за тыночками в окружении мальв и вьюнков, телег с корзинами полными урожая и радушно накрытых длинных деревянных столов, спрятанных за частоколом. Деревянная же ветряная мельница напротив "Казацкой залоги" среди высоких трав лишь усиливает сюрреалистичность эффект времени.
Обратный путь через богатый древними артефактами Скифский стан (указатель на трассе), где можно бесконечно гулять среди курганов под зорким взглядом каменных исполинов, встречая на пути все новые и новые сюрпризы прикрытые муаровой накидкой затейницы-Флоры, посеял светлой тоски и грусти расставания с частичкой чего-то родного и до боли знакомого обретенного после забытья.
