Его жизнь началась в благополучной семье священнослужителя черниговской глубинки образца 1893 года и, казалось, была обречена на столь же сыто-благополучное продолжение до земного исхода – одухотворенно-возвышенной натуре с семинарским образование за плечами самое место в тихом приходе под боком у любимой супружницы в окружении целого выводка детей.
Но судьба-шутница редко прислушивается к желаниям земных подопечных – поступление Василия Эллинского в 1914-ом на экономическое отделение Киевского коммерческого института изменило его жизнь, а переворот 1917-ого привел в ряды Украинской партии социал-революционеров в качестве одного из организаторов и лидеров ее левого крыла, позднее преобразованного в самостоятельную партию коммунистов-борцов.
Активная деятельность на красном революционном поприще в сочетании с выпуском партийной газеты «Борьба», борьба против Гетманщины, Деникина, Директории и польские аресты обеспечили ему беспрепятственное вступление в ряды коммунистической партии большевиков Украины и теплое место в ее Центральном комитете в 1920-ом.
После аннексии восточно-украинских земель большевицкой Московией Василий Михайлович под псевдонимами Эллан, Блакитный, Гарт, А.Орталь становится одним из основоположников новой советской украинской литературы, выступая в том числе редактором правительственной ежедневной газеты «Вести», автором многочисленных статей и фельетонов, организатором первого в Украине союза писателей.
Последние пять лет жизни Эллинский вместе со своими вчерашними соратниками по партии «борцов» пытался выстраивать новую украинскую культуру, но здоровье, не смотря на молодой возраст, было уже не то и его гражданская деятельность на почве культивирования советских ценностей в Украине ослабевала.
Ему повезло – он успел умереть в 1925-ом от сердечной болезни в возрасте тридцати двух лет, до как его большевики устроили в Украине искусственный Голодомор 1932 -1933 годов с законом «О трех колосках», забравшим в своих костлявых объятьях по приблизительным оценкам от двух до четырех миллионов человеческих жизней, в опустевшие дома украинцев заселили выходцев из Мокшании, а спустя пять лет всех его сотоварищей по литературной и революционной борьбе (в том числе Г. Гринько, А. Шумского, П. Любченко) коммунистический режим без суда и следствия по ложным обвинениям поставил к стенке и расстрелял, а творческое наследие – обесчестил.
Однако и после смерти «благодарность» большевиков настигла Эллана-Блакитного – в 1937-ом мемориальное кладбище пламенных борцов революции и авиаторов погибших в бою в чистом поле рядом с Харьковским аэродромом, где находилась и его могила, распахал трактор, сровняв с землей, а бюст установленный против его дома в том же году свалили (официальная версия – наезд пьяного шофера). Восстанавливать памятник не стали, а литературное наследие Василия Михайловича на долгие десятилетия оказалось под запретом.
Его имя, конечно, потом реабилитируют за строки «Тобі, Україно, моя, і перший мій подих, і подих останній», но советская сущность деятельности так навсегда и оставит черную метку национал-предателя на его творческом наследии.