Кинематографические ленты порой грешат художественным вымыслом, но иногда они столь очевидно выходят за заявленные временные рамки или установленные правила, что сам факт их существования становится поводом для улыбок сведущего телезрителя, не говоря уже о внезапном появлении и исчезновении в кадре, предполагающем непрерывное действе, предметов, мебели, аксессуаров, одежды и даже людей.
“Гусарская баллада”, как любимая военно-патриотическая комедия с претензией на историческую достоверность многих поколений, особо обласкана вниманием критиков-аматоров за обилие больших и маленьких киноляпов, которыми пестрит полуторачасовая лента.
Ведь кто не помнит выразительной реплики Ржевского: “Мундир на вас, я вижу, павлоградский!”, – хотя в действительности обмундирование Шурочки Азаровой полностью соответствует униформе Сумского гусарского полка, в то время как сам поручик принадлежит к Мариупольскому 4-ому гусарскому. При этом практически все партизаны, появляются в кадре в униформе элитных гвардейских частей российской армии образца 1812 года.
Раненный штабной передает корнету Азарову пакет со словами: “Я вас прошу, корнет, закончить порученье, мне данное фельдмаршалом”, – да только на момент начала (что следует из контекста фильма) войны российской армией командовал генерал Барклай-де-Толли, а Кутузов не был возведен в генерал-фельдмаршальское звание, которое он получил лишь 30 августа 1812 года.
И что-то неладное творится с ценными наградами генерала Балашова из золота и серебра, которые французские грабители почему-то оставили хозяину, при этом лишив его шинели и головного убора – при присутствии голубой Андреевской ленты звезда святого Андрея первозванного то появляется, то исчезает (хорошо, хоть к Кутузову не постеснялся ее одеть).
Награда же Шурочки Азаровой – вообще отдельный вопрос, ведь будучи штабным корнетом она получила солдатский Георгиевский крест, что не могло иметь места в действительности, да к тому же сам орден на георгиевской ленте, которая будет введена только спустя одиннадцать лет после описываемых событий.
А еще огнестрельное оружие, которое в кадре по большей части является пистолетами с капсюльными замками, хотя они нашли свое массовое применение лишь во второй половине XIX столетия, а на момент описываемых событий находились лишь год в ограниченной разработке лондонской мастерской преподобного Александра Джона Форсайта.
И на закуску – бутылочка роскошного вермута “Мартини” на переднем плане каминной полки в момент рапорта корнета Азарова в присутствии Винченцо Сальгари, который начали производить лишь в 1862-ом на итальянском винокуренном заводе Martini & Rossi в городе Турине, причем до конца XIX он выпускался лишь в красном варианте.