Странно, его фамилия, казалось бы, предвещала ему умелое обращение с раскаленным металлом меж молотом и наковальней… но кровь предков, видимо, накопив за столетие мудрость вселенной, трансформировала его способности в более творческое и мирное русло, подарив несомненный огромную украинскую душу, музыкальный талант и хорошие способности к изготовлению бандур. Олекса Коваль – украинский националист, альтруист, библиофил, историк, кобзарь и бандурист.
Детство в уютном днепровском Подгорном, отцовская плотничная наука, юношеский подработок в одной из многочисленных немецких колоний украинского Левобережья, рабочее дело на Екатеринославском металлургическом, пионервожатво… все это было лишь призрачным антуражем к настоящему призванию его жизни — бандуры и кобзарства, недаром же судьба ему подарила шанс учиться у самого Феодосия Часныка.
Тот центр притяжения пестрого львовского общества, о стены которого то и дело разбивались волны религиозных, национальных, социальных… споров, чтобы наконец схлынуть навсегда. «Львовская опера» стала той совершенной во всех смыслах архитектурной жемчужиной, ради которой целую реку спрятали под землю, изменив образ центра средневекового города на тот, признанный всемирным культурным наследием, известный и ценимый сейчас не только в Украине, но и далеко за ее пределами.
Говорят, контролировавшая строительство театра комиссия была настолько придирчива к каждой детали не только воплощения в жизнь архитектурного проекта, но и каждой мелочи внутреннего оснащения, что такая основополагающая деталь интерьера, как главный сценический занавес, стала предметом многомесячных жарких дискуссий и споров. Ведь именно она фактически выступала визитной карточкой театральной мистерии как главный фасад – экстерьерной для самого здания.
Рождение в Харькове, украинской столице образования и прогрессивного социально-общественного мнения, пожалуй, сыграло в судьбе Левка Ковалева не последнюю роль. Он со студенческой скамьи Киевского коммерческого представлял собой ту фигуру, которую Иван Майстренко, позже охарактеризует как профессионального революционера-борьбиста, а позже упорного ученого-эксперементатора.
При наличии врожденных разносторонних талантов: математических, логических, художественных… именно ораторский помноженный на активную гражданскую позицию сыграли в жизни Левко ключевую роль, когда он в свои девятнадцать становится одним из основателей Украинской партии социалистов-революционеров (УПСР), а уже через четыре года – членом ее Центрального комитета, что обеспечило двадцатичетырехлетнему юноше место в украинской Центральной Раде. Позже он примкнул к радикальному крылу УПСР, известному как «борьбисты». Однако тяготение к левачеству, как показала его дальнейшая судьба, сыграло с Коваливым плохую шутку.
За прошедшие тысячелетия украинские предки дали этому, одному из четырех самых значительных астрономических явлений года, немало имен: Световид, Солнцестой, Осеннее Равноденствие, Ионы, Фоки, Федоры-Федора намочи хвоста… это мистическое время, когда старые языческие боги вступают в свои права, чтобы вернуть человеческие души к природным истокам всего сущего. 23 сентября – день равноденствия, когда свет и тьма равновесны, момент истины, полной гармонии души и тела со вселенной.
Согласно легендам когда-то давно Троян, брат великого Даджьбога, покровитель неба (будущего), земли (нынешнего) и подземного царства (прошлого), приказал царевичу-Световиду защитить мир в день осеннего равноденствия и на протяжении всего зимнего сумеречного периода, когда бал на земле правит тьма, береч его и бороться за место под Небесами. Именно поэтому в первый день господствования, на Солнцестой, сила Божича особенно сильна, почти зрима, ведь именно она приносит миру очищение, а сердца людей настраивает на путь истинный. На острие своего копья могучий витязь на белом коне приносит на землю рассвет нового дня, а вместе с тем – и новую жизнь. Поэтому традиционно в Украине все огородно-полевые заботы должны закончиться до Осеннего равноденствия, чтобы расчистить поле для битвы света с тьмой.
Мона Лиза в веночке из васильков, ромашек и маков да вышиванке белым по белому, задумчиво-загадочный взгляд которой касается самых сокровенных струн души, словно сама украинская Судьба смотрит на тебя сквозь тысячелетие. Она вдохновляла поколение и поколение тех, кто не по своему желанию был вынужден навсегда покинуть родные дома в поисках спасения за границей. Утраченный и лиш чудом не потерянный навсегда портрет Елизаветы Скоропадской.
Он был написан в 1922 году близкой подругой семейства последнего украинского Гетмана, художницей Ольгой Мордвиновой, уже в берлинской эмиграции. Остался ли он в доме Скоропадских, был ли презентован кому-то из друзей или близких — тайна покрыта мраком, хотя с большой долей вероятности — первое (учитывая дальнейшие события). Тем временем сама модель, достойная дочь своего отца, активно поддерживала и продолжала дело всей его жизни сначала в качестве секретаря Гетмана, во время устроенного москвой искусственного Голодомора 1932 – 1933 годов – члена Комитета помощи голодающим, а после смерти своей старшей сестры – предводительницы Гетманского движения по отцовскому завещанию согласно «Актів про дідичність Гетьманської Влади та порядок правопереємства в нашому Роді на принципі Старшинства».
Прощание с птицами и солнечным светом, прощание с теплом – так наступает праздник Вирию, праздник Осени. Воздвижение, 14 сентября – время, когда сама природа, кажется, начинает приготовления к долгому зимнему сну, все начинает «двигаться» к приходу холодов: хлеб переходит с поля на ток, сено собирается в овны, люди готовятся к осени, а птицы, почувствовав зов далекого края, летят в теплые края. Их провожают с молитвами в надежде, что они донесут весть весь живых предкам, которые с нетерпением ждут ее за пределами Явы, в других мирах.
Воздвижение честного и животворящего Креста Господня, обретение его святой равноапостольной Еленой и победа римского императора Константина над правителем Максенцием – это не просто день в христианском календаре, когда кресты в церквях украшать васильками, это граница, за которой лето исчезает окончательно, уступая место осени. Хозяева домолачивали хлеб, заканчивали свои полевые работы, потому что знали: кто не завершит их к этому дню, тот окажется перед суровой зимой с пустыми закромами и бездонными глазами свирепого голода, который как известно – «не тетка, пирожков не преподнесет».
Казалось бы, рождение в поповской семье, окончание Черниговской духовной семинарии… ему самая дорога к вершинам церковной иерархии, которые ему пророчили преподавателями. Но ведь нет, Александр Кистяковский избрал для себя совершенно другой путь, полный, согласно его же собственному утверждению, огромного «труда, неприятностей и болезней», который не был ни легким, ни в безопасном, учитывая московско-царскую оккупацию Украины.
Юриспруденция, тем более защита прав украинцев во все времена была хлопотным, опасным и совершенно неблагодарным делом. Но Александр знал на что шел — Киевский университет и удачно преодоленный курс практических наук в двадцать четыре года открыли ему путь в столицу оккупационного режима, где он с единомышленниками, Шевченко, Кулишом, Костомаровым, которых царизм временно реабилитировал для собственной безопасности, возглавил украинское движение, в том числе выполняя функции заместителя редактора журнала «Основа».