Ей рукоплескал Париж, ее полотна стали первыми женскими произведениями Лувра, встречи с ней искал сам Ги де Мопассан, а ее дневник, хоть и изрядно подкорректированный родственниками, вызвал фурор во французском свете…
Мария Башкирцева, рожденная в полтавской глубинке середины XIX столетия в богатой семье местного предводителя дворянства и харьковской аристократки. Казалось бы ей предопределена судьба тех томно-изнеженных барышень, выросших в неге и грезят лишь о любви, чтобы занять полагающееся им место в социальной иерархии империи: жена — хозяйка дома — мать.
От нее отрекся родной отец, она утопила в крови и слезах целый край, за ней охотились сам король, а за на защиту выступил турецкий султан… Имя ее предано забвению, но память о ее прегрешениях народная молва в легендах и пересказах хранит до сих пор.
Крутая гора над Ужем выбранная властной правительницей, прозванной народной молвой Погань-девой, для резиденции была под стать ее норову — такая же черная и населенная нечистью. А чтоб замок на вершине никогда не смогли взять приступом враги, велела жестокая строить его только из отборных черных камней омытых водами реки у подножья да известь для раствора гасить лишь молоком и яичными белками.
Из каких бы далей они не пришли (на сей счет имеется три косвенно подтвержденных истории), чтобы достигнуть меловых гор на берегу быстротечной реки среди густого леса им понадобилось не только христианское смирение и выдержка, но и не дюжая способность держать удар от врагов земных и испытаний небесных. Что уже говорить о титаническом труде строительства на практически отвесной скале пещерного монастыря.
Поэтому ожидать от закаленных жизненными испытаниями жителей Святых Гор, хоть и принявшие монашеские обеты, покорности и непротивления для любых посягателей на их размеренный, удаленный от мирской суеты уклад было большой ошибкой – тот кто смог прорыть в отвесных склонах на огромной высоте разветвленную сеть многокилометровых туннелей, создав целый город, чьими трудами на меловых отрогах появились чудо-храмы похожие на ласточкины гнезда, у кого хватало сил ежедневно поднимать на двухсотсаженевую высоту бесконечное количество дубовых бочек с живительной влагой из Донца просто не мог сдаться без боя.
С древних времен в украинском фольклоре сохранилось множество легенд о несметных сокровищах родной земли, оставленных поколениями предков. И большая часть этих кладов так никогда не была, а возможно и не будет найдена в обозримом будущем, ибо они являются заговоренными и хранят на себе печать заклятия. Хотя при этом в народе говорят, что один раз в год место захоронения заколдованного золота открывается избраннику голубым свечением над ним, но выкопать его можно лишь в канун Нового года.
Небольшое село Михайловка в глубинке Бессарабии. Рутинные весенне-полевые работы, затянувшиеся до глубокой ночи. Два обычных тракториста. И вдруг на вершине одного из курганов, которыми так изобилует территория бывшей Сарматии от Дона до Дуная, усталым работникам почудился голубой огонек.
Рождение через два года после отмены петербургскими властями позорного крепостного, а по сути рабовладельческого, права (хотя свобода в Московское государство так и не засияла). Маленькое харьковское село Ольховый Яр. Зажиточная семья отставного штабс-капитана Дмитрия Гринченко. Обеспеченное детство помещичьего отпрыска. Четыре класса реальной харьковской школы и… исключение за чтение и распространение украинских народовольческих листков, царские казематы, туберкулез.
Не сломленная, но закаленная в тюремных застенках воля заставила Бориса Гринченко бороться за выживание, обучаясь мастерству обувного дела, и образование, львиная доля заработанных средств шла на покупку книг для самостоятельной подготовки к сдаче экзаменов на звание народного учителя, которое он благополучно получил в восемнадцатилетнем возрасте.
Девяти короткометражных фильмов и серии о религиозных обрядах Гаити хватило, чтобы ее имя стало в один ряд с самыми известными американцами и закрепило славу основоположницы мирового авангарда. Ее жизнь стала легендой для тысяч экспериментаторов-визуалистов, почитателей фрейдистских теорий и интеллектуалам от богемы…
Когда 29 апреля 1917 года в семье киевского психиатра Соломона Давида Деренковского и актрисы Марии Фидлер произошло радостное событие рождение дочери Элеоноры, никто и предположить не мог, что всего через несколько месяцев страну утопит в крови большевицкий переворот, а после того, как через пять лет украинское сражение за независимость с оголтелым люмпеном будет окончательно проиграно и на долгие семьдесят лет утрачена надежда, семью ждет эмиграция за океан.
Военные поселения — экономия для государственного бюджета Российской империи и рабство для всех, кто имел несчастье родится здесь. И это в XIX веке, кода весь остальной мир ступил на дорогу прогресса и созидания! По признанию родившегося в Чугуеве Ильи Репина «хуже было лишь крепостным». Но московитам было не впервой покрывать вызванный тотальной коррупцией и расточительством правящей верхушки государственный денежный дефицит сдиранием последней рубашки со своих подданных, а еще лучше – прикрываясь войной и пустыми лозунгами, отобрать вместе с имуществом и жизнь, чтобы было меньше возмущенных. Веками из российского крестьянина воспитывали раба без права, без голоса, без свободы выбора.
Такой же фокус царский оккупационный режим решил применить на украинцев, которые соблазненные посулами защиты от окатоличивания и свободы самоопределения Михаила Федоровича Романова фактически отвоевали у татар и поляков Дикое Поле, применив инициированную военным министром Аракчеевым практику военных поселений, когда каждый родившийся и проживающий на их территории становился практически рабом под гнетом регламентирующих правил и вооруженных соглядатаев (без разрешения начальства не дозволялось создавать семью, стоить дом, покидать городскую территорию, свободного передвигаться).