Глубоко религиозная дворянская семья, где отец, Виктор Петрович Щусев, был не только надворным смотрителем, но и добровольным опекуном кишеневских богоугодных заведений, конечно же воспитала своего отпрыска в любви и почитании царя и Бога, а столичное высшем училище Академии художеств с Репиным и Бенуа в роли наставников закрепило направление творческой стези будущего метра отечественной архитектуры.
Первым его самостоятельным архитектурным шагом Алексея стала надгробная часовня Шубина-Поздеева на Александро-Невском, которая была сооружена лишь благодаря его напору – узнав о кончине из газеты и набросав наскоро эскиз, он без приглашения и рекомендаций явился к вдове генерала и смог убедить ее отдать предпочтение его творению.
Иногда судьба-шутница любит преподносить сюрпризы круто меняя жизни своих земных подопечных вознося на вершину вчерашних подневольных по праву рождения и низвергая в пучину бесславия тех, кому были доступны все блага мира, и не редко такие социальные метаморфозы случаются в пределах всего двух поколений одной семьи как подтверждение народной мудрости “на детях гениев природа отдыхает”…
Вчерашний крестьянин гетмана Станислава Конецпольского он сам решил свою судьбу, когда под угрозой смерти в шестнадцатилетнем возрасте стал беглецом. Но здравый смысл, неуемная энергия и целеустремленность не дали Павлу Кампиану (при рождении Вощина) пропасть в этом мире – поступление в Краковский университет на будущий год, магистерская степень по философии со знанием медицины, философии и гуманистических наук в 1552-ом и степень магистра медицины Болонского университета (1556) обеспечили ему блестящее будущее.
Дивное Закарпатье с его убеленными сединой горами, дурманящим ароматом хвои, быстроногими реками и живущими согласно законов предков, а не какого-либо государства свободолюбивым народом. Его защищенные от холодного дыхания земли во все времена служили яблоком раздора сильных мира сего, и первыми из претендентов называться ихними властелинами в Позднем средневековье были турецкие султаны…
Так в 1661 году всесильному властелину востока пришлось активно вмешаться в мирную жизнь непокорного Мармароша, который ввиду хитросплетений восточноевропейской политики и смерти Дьердя II Ракоци, номинально оставаясь в трансильванских владениях Осмаской империи, фактически продолжал свою независимую политику в союзе с Украиной и Швецией.
Эта полумистическая-полудокументальная история началась в те далекие времена, когда Львов был одной из княжеских столиц Украины-Руси, а на месте будущей столицы Мокшании еще квакали жабы…
В один из пасмурных осенних вечеров к городским воротам подошел странник, но в виду позднего часа попасть внутрь не мог – охране строго настрого было запрещено открывать ворота после захода солнца. Начался проливной дождь и один из львовских стражей-десятников сжалился над несчастным – спустил корзину и втащил его в нем под защиту крепостных стен.
Как много примеров помнит современная история, когда наделенные властью в угоду своих амбиций или по прихоти своих хозяев впадали в безумство преследования инакомыслящих, забывая что колесо истории-странная штука и порой делает непредсказуемые повороты, чтобы превратить вчерашних палачей в бесправных жертв их сегодняшних последователей того же режима. Но человек-загадочное существо, напрочь не желающая учится на примерах других и повторяющая ошибки прошлого с ослиным упрямством…
Всесильный и могущественный нарком внутренних дел Украинской ССР Всеволод Аполлонович Балицкий. Одного его имя в середине 1930-х повергало в ужас всех от старого до молодого на бескрайних украинских просторах как одного из самых жестоких, беспринципных и беспощадных заплечных дел мастера карательной политической машины сталинского режима. Десятки тысяч загубленных лишь за неприятие советского режима и любовь к своей родине жизней на его счету.
Он родился слишком рано – на изломе эпох, когда вековой московский царизм пал под ударом вооруженного люмпена, чтобы породить на свет еще более страшное чудовище, которое ради уничтожения украинской национальной самоидентификации заставит пройти его родину сквозь голодомор, репрессии, огонь мировой войны, духовную нищету атеизма под красным знаменем советов, но об этом еще никто не знал…
Украинец по рождению, украинец в душе Борис Дмитриевич Антоненко-Давидович, как и миллионы его соотечественников, в первые годы большевицкого правления был полон радужных ожиданий свободы, равенства и братства – вступил в коммунистическую партию, вступил в отряд особого назначения, собирал продразверстку и организовывал выборы в Советы.
Аскетичный модерн начала ХХ столетия в легком флере загадочной готики на одной из харьковских улиц пусть и отсчитал всего столетие своего существования, но уже успел обзавестись длинным шлейфом легенд и преданий, которым обладает не всякий старинный замок.
И кто бы мог подумать, что такое прагматичное коммерческое начинание как частная женская гимназия двух сестер Покровских может стать одной из городских достопримечательностей. А всего лишь нужно было, чтобы их братом оказался сам епархиальный архитектор Владимир Николаевич Покровский, не ограниченный своими заказчицами ни в выборе архитектурных форм, ни в использовании элементов отделки.