Украина как наглядное и неоспоримое доказательство ложности притязаний Московского каганата на древнюю историю Руси во все времена вызывал истерику в северных болотах, и если при Романовых все сводилось к гонениям и запретам, то кровавый, не обремененный какими-либо этическими нормами люмпен их последователей пошли куда дальше. Хотя документального подтверждения этому вряд ли сыщется – еще в 1960-ом тогдашний КГБ Шелепин приказал уничтожить все “порочащие честь мундира” архивы, и лишь народная память, частично положенная на страницы воспоминаний, сохранила весь ужас и зло ими содеянные.
А началась борьба красных против слепых певцов украинского эпоса еще в 1918-ом, когда их без суда и следствия расстреливали лишь за одно ношение бандуры. В те страшные годы от руки большевицкого люмпена с оружием в руках погибли только по достоверным данным кобзари Иван Литвиненко, Андрей Слидюк, Федор Диброва, Антин Митяй, Свиди Сотниченко, Петр Скидан, а сколько их имен история не сохранила…
После установления на территории Украины мокшанской военной диктатуры во главе с ЧК способ индивидуальной борьбы с украинскими “Гомерами” был признан не эффективным – они слепые и немощные все так же пользовались огромной поддержкой местного населения, путешествуя со своими кобзами от села к селу в сопровождении поводырей, чтобы напомнить людям о героическом прошлом их предков и всем зле, унижении и предательстве, которыми Московия щедрой рукой столетиями “одаривала” нашу многострадальную страну.
Поэтому для начала были изданы аж четыре постановления (“О запрете попрошайничества”, “Об обязательной регистрации музыкальных инструментов в отделениях милиции и НКВД”, “Об утверждении репертуара в организациях Народного комиссариата образования”, “Об индивидуальной и коллективной музыкально-обучающей деятельности”), которые были призваны регламентировать и контролировать репертуар кобзарей для адаптации его к советским реалиям. После этого расстрелы без суда и следствия сменили холодные камеры без еды и воды да уничтоженные инструменты.
Однако и это не помогло – слепые певцы все так же находили пищу и кров в украинских селах, в замен оставляя надежду на настоящую свободу и воскрешая силу народного духа. Тогда одному из “гениев” сталинской репрессивной машины приходит идея собрать всех украинских кобзарей вод одной кровлей – в начале декабря 1930-ого был объявлен добровольно-принудительный их съезд в Харьковском театре оперы и балета для решения дальнейшей судьбы кобзарства как искусства.
На съезде присутствовали 337 народных певцов со всех уголков Украины, а главным вопросом на повестке дня был отход от исполнительских традиций и репертуара с привлечением к советской агитации. Результат дебатов был неутешителен для власти, хотя были какие-то резолюции. Поэтому кобзарям объявили о необходимости их участия в московском съезде певцов народов Союза, погрузили всех их под конвоем в вагоны и поезд отправился из Харькова, но не в Москву.
Эшелон стал недалеко от лесополосы стации Казачья Лопань. Вечером украинских слепых “Гомеров” вывели из вагонов, построили на краю заранее вырытых траншей-могил и расстреляли, наскоро забросав землей, а кобзы спалив в огромном костре неподалеку. Все сведения этого легли под знак “совершенно секретно”, а их оглашение приравнивалось к разглашению государственной тайны. Но украинская молва тут же разнесла ужасную весть по городам и весям, хотя открыто об этом одном из отвратительнейших и наиболее жестоких преступлений Московии на украинской земле открыто заговорили лишь после развала очередной красного союза через шестьдесят лет.