Маленькое село в тернопольской глубинке. Обычная крестьянская семья с четырнадцатью моргами земли. И неожиданный подарок судьбы – поцелуй небес на челе одного из младших сыновей, художественный талант которого проявился столь ярко, что в шестнадцатилетнем возрасте юношей был отправлен на обучение во львовскую студию Юлиана Панькевича.
Неоспоримость дарования Михаила Бойчука привели его в столицу Австро-Венгрии, потом будет Мюнхенская академия художеств и, наконец, в Мекка всех живописцев – Париж, где он стал одним из организаторов украинской общины. В творческом же плане созерцание шедевров прошлого всех направлений и стилей все ближе возвращает его к истокам примитивизма как симбиоза византийской и староукраинской церковной монументальной росписи с итальянским Проторенессансом и украинской народной живописью.
Главной трагедией жизни основателя бойчукизма стало возвращение после Первой мировой на родину, в советскую Украину. Хотя поначалу профессорское звание Украинской академии искусств и преподавание в Киевском художественном согласно своей концепции возвращения к истокам: «Совершенное произведение искусства не археология, а вечно живая правда», – сулили ему лишь радужные перспективы.
Первые признаки надвигающего несчастья появились на горизонте мира Михаила Львовича в 1930-ом, когда с подачи Казимира Малевича, как штатного консультанта по вопросам искусства карательных органов Объединенного государственного политического управления страны советов, на его творчество начинают навешивать националистические ярлыки и обвинения в подрыве нового социалистического реализма.
С каждым годом прессинг политической системы на украинскую творческую интеллигенцию усиливался через травлю в прессе, изгнание из творческих союзов, исключение с работы. В апогей кровавого советского террора 1937-ого большевицкие каратели добрались и до Бойчука, которого вместе с его подвижниками Василием Седляром и Иваном Падалкой арестовали по обвинению в причастности к «националистической фашистской террористической организации», якобы боровшейся за выход Украины из СССР.
После многочасовых допросов и пыток украинский художник признал свою вину, и выездной сессией Военной коллегии Верховного суда красных безумцев был приговорен к расстрелу просто за свое виденье мира через призму искусства. 13 июля 1937-го приговор был приведен в исполнение в Киеве, а в декабре того же года его участь по такому же надуманному обвинению разделила и его супруга и единомышленница Софья Налепинская-Бойчук.