Вечные друзья и вечные враги Киевской Руси – печенеги. За несколько столетий соседствования они не раз оказывались под стенами украинских городов, а русичи не раз громили их в чистом поле, но при этом княжие семьи считали за честь породнится с печенежскими вождями и активно торговали с ними в перерывах между войнами.
На время правления в Киеве Игоря, Ольги, Святослава и Владимира выпал очередной период военного противостояния, в ходе которого в 997 году в осаду был взят Белгород, фактически служивший ключом к столице (ныне село Белгородка Киево-Святошинского района). Длительное отсутствие сообщения с внешним миром фактически поставило город на грань выживания, так как припасы подходили к концу и в изможденные лица горожан уже заглядывала костлявая старуха-смерть, выбирая себе следующую жертву.
И когда вопрос о капитуляции Белгорода, как единственного спасения, фактически был решен на городском вече, как гласит легенда, из толпы вышел седобородый старец, с предложением перехитрить врага, если уж сила на его стороне. По городу был брошен клич, и вереницы горожан потянулись к главной городской площади со скудными остатками своего провианта. Там были вырыты два глубоких колодца, а рядом на кострах в огромных чанах томились овсяный кисель и медовая сыта. Каждый считал своим долгом внести свой вклад в общее дело.
Когда варево достигло готовности чаны опустили в колодцы, а на утро ворота киевского города распахнулись перед послами печенежских великих князей, и пред их изумленными глазами предстала удивительная картина: сама земля кормила белгородцев – довольные горожане ложками черпали еду прям из земляных колодцев, и казалось, что тот рог изобилия не имеет дна.
Пораженные печенежские послы, попробовав украинского киселя и захватив для своих князей дивного явства, вернулись в свой лагерь, а утро все подступы к Белгороду были пусты, длинная осада закончена, печенеги ушли в степь на радость всем горожанам. Вера в легендарное чудо у киевлян была столь сильна, что еще в XVII веке воевода Адам Кисель называл своим предком того самого старца Свентольдича, который спас Белгород шесть столетий назад.