Свою первую известную серию рисунков он начал создавать еще в восьмилетнем возрасте, но шалунья-судьба определила родится ему крепостным, да еще и мама умерла, когда Тарасику едва исполнилось девять, а через месяц его отец повторно женился на жестокой и деспотичной Оксане Терещенко, имевшей своих трех детей. Еще через два года не стало и защитника-отца. Дядька-опекун был не лучше мачехи – дети все время пасли свиней и работали вместе с наймитами по хозяйству. И при этом юное дарование развивало свой талант как могло, рисуя животных, хаты, селян на всем, что подвернется под руку.
Выходом для себя подрастающий Тарас избрал свет знаний, который материально воплотился в служение местному дьяку Петру Богорскому школьником-служкой с надеждой на обучение рисованию. Наука оказалась короткой – три дня Шевченко старательно тер медянку и носил ведрами воду из Тикича, а на четвертый сбежал с соседнюю Тарасовку к другому дьяку-рисователю, прославившемуся благодаря своим работам “Великомученик Никита” и “Иван-воин”.
Однако каково же было разочарование Тараса, когда прославленный художник околотка, дьяк Апеллес лишь взглянул на его левую кисть и вынес страшный приговор – к рисованию, а так же шитью и бондарству не пригоден. Несолоно хлебавши подросток вернулся в Кириловку, чтобы пасти общественное стадо.
Пройдет еще пару лет, прежде чем в последней попытке стать живописцем судьба улыбнется юному Шевченко, когда он отправился за разрешением на обучение у хлипуновского мастера к своему новому помещику Павлу Энгельгардту в Ольшаны. Там ему посчастливилось встретить управляющего поместьем Димовского, который не только подготовил мальчика в комнатные казачки, но и отрекомендовал как “годного на комнатного живописца”.
Именно этот опыт и рекомендации открыли двери мира для Тараса – Вильно, где он учился видимо у профессора Яна Рустема с подачи и при финансовой поддержке Энгельгардта, Петербург и восемь лет художественного цеха В. Ширяева. Последний, кстати, фактически стал основной вехой в окончательном становлении Шеченко-живописца, хотя в качестве акварельного портретиста юноша шел самостоятельной дорогой.
Художественный гений украинского поэта признают во всем мире, а тот, что в далеком прошлом вынес ему неутешительный приговор профнепригодности, так и остался в истории лишь небольшой заметкой на полях его биографии как дьяк-маляр из Тарасовки, зачастую даже без упоминания имени.