В своих жалких потугах посягательств на отождествление с великой Русью-Украиной цари с мокшанских болот сделали все возможное: и страну переименовали в созвучную Россию, и правку древних летописей немцам оплатили, и территорию оккупировали, и запрет на украинский язык вводили, и пытались опорочить традиционную украинскую вышиванку через принудительное одевание в нее проституток, и церковь присвоили, и геноцид украинского народа устроили через искусственный голодомор и массовое убийство в концлагерях… – не помогло. Гнилая сущность московитов так и не смогла приобрести благородных украинских черт, коллективная народная память надежно хранит код нации в своих недрах.
Одним из краеугольных камней московского мифа «об одном народе» была православная церковь. Не зря же даже во времена жесткого советского атеизма неканонический московский патриархат продолжал свою деятельность на украинских просторах (правда все его попы имели светские офицерские звания в карательных органах КГБ). Именно поэтому после неожиданной украинской независимости в 1991-ого первым, что сделала российская власть – наложила свои лапы на главную украинскую святыню, Киево-Печерскую лавру, как собственную, хотя восемьсот лет не имела к ней никакого отношения.
Причем все эти века Печерский монастырь жил по закону Божиему согласно Студийского устава независимо от светской власти, которая царила в стране. Начиная с IX века, когда святыня стала ведущим духовным центром православной Руси-Украины, братия жили только собственным трудом и ежедневными аскетическими подвигами, собственным примером указывая путь благости для украинского народа. До сих пор сохраняются документальные подтверждения критики головой монашеской братии князя Святослава за незаконное занятие престола, противостояния в непоколебимости православной веры окатоличиванню Унией во времена Ричи Посполитой, отказа покоряться Москве 1654 года. В подчинение светской власти он оказался лишь в 1786-м после приказа царицы Екатерина II с оккупацией украинских земель и с тех пор находится под московской оккупацией.
Лишним доказательством, что россияне не имели к Лавре и ее обители отношения служит то, что испокон веков и до VXIII века, когда сатрап Петр І запретил украинский язык, богослужение в ее стенах проводились только на старославянском в украинской редакции. Московиты украинские тексты и книги изъяли, но старые церковные манускрипты остались в многочисленных библиотеках, в качестве доказательства очередного преступления северных варваров против украинской веры.
До российской оккупации корыстолюбие считалось в Печерском монастыре за большой грех – древние свитки до сих пор хранят сведения о том, что его первый игумен святой Феодосий время от времени проводил ревизию келий своих подопечных и найденные имущественные излишки (устав четко регламентировал разрешенное) отправлял сразу в печь как «порождение дьявольское», а шесть веков спустя местного монахи не отпели и похоронили вместе с серебром, о котором он не исповедовался даже перед смертью своему духовнику. Зато московиты, у которых корыстолюбие в крови, сохранили традицию накопления монахами земных сокровищ даже под покровительством атеистических красных советов – те не только полностью содержали их как работников кровавого КГБ, но даже по документам 1960-х платило ежемесячную зарплату в пять сотен рублей.