Ее песни легли в основу современного украинского фольклора, очаровывая простотой слога и одновременно глубиной содержания, в них, кажется, живет сама душа народа. Ну кто же не знает ее «Засвіт встали козаченьки», «Віють вітри, віють буйні…», «Сидить голуб на березі», «Котилися вози з гори», «Зелененький барвіночку», «На городі верба рясна», «Шумить-гуде дібровонька» записанные бухгалтером Селегенем со слов старого казака в середине XIX столетия? О ней написаны десятки произведений, начиная драмой Владимира Самойленко «Маруся Чураивна» и заканчивая победителем Шевченковской премии – историческим романом в стихах «Маруся Чурай» Лины Костенко. Мало кого так судьба балует, подарив одновременно и восхитительную красоту, и поэтический талант, и любовь окружающих…
Девочка родилась где-то 1625-ем в счастливой семье полтавского казацкого есаула Гордея Чурая, хотя отцовской любимицей ей довелось быть недолго – казацко-крестьянское антипольское восстание Павлюка 1637-го, и как один из ярых сторонников гетмана Войска Запорожского Низового Гордей разделил участь пленного Павла Бута – королевским указом Владислава IV все предводители были казнены в Варшаве.
Люди не оставили вдову с двенадцатилетней дочерью в беде – помогали чем могли, тем более, что Маруся была – писаная красавица: хрупкая и стройная, словно веточка вербы, с черными как ночь глазами в обрамлении длинных ресниц и смолисто-черной толстой косой до колена. А еще чарующий нежный взгляд на матовой смуглом личике с нежным румянцем, ровными белыми зубками-жемчужинами и розовыми губками. К тому же поэтический дар от Бога (говорят она даже в обычном разговоре переходила на рифмы) пленял каждого, кто хоть раз услышал ее песни, пополняя ряды пылких поклонников, среди которых был и безумно влюбленный Иван Искра, сын гетмана Якова Остряницы.
Поэтому выросла девушка в любви и достатке. Возраст подошел к первой девичьей страсти, объектом которой стал сын полкового хорунжего Грицька Бобренко. Молодые тайно даже обручились, но весной 1648-го началась освободительная война украинского народа под предводительством Богдана Хмельницкого, и молодой казак отправился на войну, а его невеста всю свою боль разлуки с любимым вылила в песне «Засвіт встали козаченьки».
Три года Маруся ждала своего Гриця, когда наконец перемирие между Украиной и Польшей позволило казакам вернуться домой. Ее в то время разрывали противоречивые чувства от горечи утраты и ревности до огонька надежды на благополучный исход ее истории любви, что вылилось новой песней «Ой боже ж мій, боже, милий кидає, Милий кидає, іншої шукає!»
Трагическая развязка наступила осенью 1651 года, когда на вечеринке подружки украинская Сапфо встретила своего жениха, да не одного, а с молодой женой Галей Вишнякивной, дочерью богатого есаула. Ураган эмоций застелил ей глаза кровью, но волевая натура заставила «удержать лицо», и уже через мгновение перед Грицком снова была прежняя любимая Маруся.
Первая любовь не оставила казака, и он согласился встретиться со своей бывшей невестой… А далее версии разнятся – официальная утверждает, что девушка намеренно отравила предателя (в качестве доказательства представлена ее песня-пророчество-предупреждение «Ой не ходи, Грицю, ти й на вечорниці»), она же настаивала, что яд по древнему рецепту своей бабки-ведьмы сварила себе на случай, если любимый откажет ей окончательно (нельзя убить, кого так горячо любишь), а Гриць выпил ее случайно.
Суд Полтавского полка летом следующего года вынес Маруси обвинительный приговор с наказанием в виде смертной казни, но на рассвете в день казне, когда писарь уже зачитывал ее приговор, а украинская Сапфо стояла с гордо поднятой головой и скованными руками на помосте, на площадь казней ворвался на взмыленном коне всадник с помилованием от Богдана Хмельницкого в память героического отца Гордея Чурая и дань уважения ее прекрасным песням. То был верный, все еще влюблен в нее без взаимности Иван Искра. Обвиняемую отпустили на свободу прямо с места предполагаемой казни.
Вот только дальнейшая судьба сама наказала Марусю – по одной версии она через год умерла от чахотки, по другой – несколько лет отмаливала свой грех в монастыре, а затем там и умерла. Хотя в украинской литературе она навсегда осталась как непревзойденный художник поэтического слова.