Триггером запуска начала земного конца самобытного писателя-мистика украинца Николая Гоголя стала смерть 26 января 1852 года его, не сказать чтоб сильно близкой, подруги Екатерины Хомяковой, сестры поэта Николая Языкова. Какие знаки увидел потомок старинного старшинско-казацкого рода запорожцев (существует предположение – характерников) на лице умершей от черного тифа беременной женщины на панихиде – он так никому и не сказал, но по словам мужа покойной уже вынес себе приговор: «Все для меня закончено…», и на ее похороны уже не пришел, сославшись на нервную болезнь (хотя как поповский потомок сам отслужил заупокойную в церкви и поставил за нее свечу перед Богом).
Он сам себе еще дал время для окончания всех земных дел, наибольшую огласку из которых получило сожжение своей рукописи продолжение романа «Мертвые души», выхода которого ожидала вся Московия в надежде таки узнать о цели существования своего народа и будущем своей земли. Но хитрый украинец, ведомый голосами небесными, навсегда забрал эту тайну с собой в могилу, хотя тамошние врачи обосновали этот его поступок душевной болезнью и помутнением рассудка. А Бог после этого отвел ему еще десять дней, чтобы попрощаться с белым светом.
Он хотел, чтобы его оставили в покое, а ему по рекомендациям созванного хозяином дома консилиума московских врачей лили на лоб холодную воду, клали на нос пиявки, насильно раздевали и погружали его усталое тело в ванну, обматывали мокрыми полотенцами. Он отказывался от пищи, а в него насильно вливали разбавленное водой красное вино. Он хотел остаться наедине с образом Богородицы, что поставил перед собой на кровать, прижав к стене, а парнишка-слуга по приказу графа Толстого не отходил от него ни на секунду ни днем, ни ночью. Он хотел умереть, а непонятливые люди заставляли его тело жить… Он умолял принести ему лестницу, чтобы быстрее добраться до небес.
Светила медицины ставили Гоголю диагнозы один за одним: воспаление кишечника, тиф, нервная горячка, безумие, леча и одновременно пытая этим тело, когда душа уже стояла на пороге Небесных врат, и все силы его духа были направлены на скорейшую встречу с Творцом – сознательная смерть по канонам предков-характерников. А земные люди все никак не хотели его отпускать, чего-то требуя, умоляя и уговаривая … не в состоянии поверить, что дух человека может приказать телу умереть, и оно подчинится.
Он так и умер в ясном уме и крепкой памяти в восемь утра 21 февраля 1852года, просто перестав дышать на глазах ничего не понимающей публики – тело окончательно покорилось духу. Для снятия посмертной маски с Николая Васильевича позвали известного в Москве скульптора Николая Рамазанова, который был шокирован трагической вестью от Аксакова, но моментально собрался и хорошо исполнил свое дело, вместе с тем, памятуя завещание писателя, убедился, что это смерть, а не летаргия (Гоголь всю жизнь боялся быть похороненным заживо) – наложение толстого плотного слоя алебастра на длительный срок на все лицо умершего просто делало невозможным попадание малейшего притока воздуха в дыхательные пути.
Его похоронили на кладбище Данилова монастыря, чтобы через семьдесят девять лет провести тайную эксгумацию могилы Николая Васильевича в присутствии двадцати человек, которая с легкой руки одного из присутствующих, любителя приврать к тому же с буйной фантазией, доцента Персидского медицинской академии Михаила Давыдова превратила смерть писателя в фильм ужасов – Даваидов «по секрету» рассказывал всем, кто желал его слушать, страшные подробности о том, что тело в гробу было «покручено», голова повернута в сторону, а внутренняя обшивка разодрана и крышка поцарапана, оставляя за кадром вопрос: как он все это разглядел в могиле, над которой почти восемь десятилетий всеми своими физико-химическими инструментами работала природа, чтобы вернуть естественное состояние вещей?