Его боялись, им пугали детей, о нем сложили множество легенд… хотя Соловей появился в украинском литературном эпосе в конце XVI века в позитивном антураже соратника украинских богатырей, и только потом его образ, как одного из злейших разбойников прошлого, начала активно распространять московская пропаганда через свои поддельные «древние былины» (в современной украинской школе эти псевдо фольклорные произведения недаром проходят на уроках иностранной литературы).
В произведениях северных соседей он выступает главным олицетворением беспощадности кочевников-грабителей (особенно акцентируется внимание на его отношении к племени «голядь», как самого агрессивного и опасного из них) для создания более негативного контекста. В этих московских «былинах» Соловей-Разбойник предстает как страшный на лицо с выбитым зубом человек неопределенного возраста из-за своих давно не чесанных волос, грязного лохмотья вместо одежды и чорного от солнца лица. Его основной занятием был грабеж всех путников независимо от чинов и рангов («… на семи дубах, на миль тридцать ни конному, ни пешему пропуска нет…»), а победителем его стал богатырь Илья-Муромец будто бы с московитского Мурома, а на самом деле – черниговского Моровска.
Главный акцент сюжета построен на том, что Разбойник уничтожал все живое вокруг ( «… так все травы-муравы вянут, все цветы осыпаются, а кто близко люди, так все мертвы лежат…»), поэтому возникала настоятельная потребность в его уничтожении. В правдивом же историческом контексте главной проблемой мокшан была невозможность приобщения и коммуникации с цивилизованным миром Киевской Руси именно из-за племени голядь на их пути. Для лаконичного исторического правоприемствования на украденные название, историю, культуру Руси с мифическим «воссоединением братских народов» московскими баснописцами XVI века и был придуман этот победный опус об устранении препятствия с оружием в руках якобы воином с мокшанских болот.
Истоки настоящего исторического контекста легенды о Соловье Будимировиче (князе то ли из-под Киева (ныне село Зазимье) или Житомира) и Илии Муравленина лежат в тех давних временах, когда до появления Московии на карте мира еще должны были пройти века-и-века, а Владимир Великий лишь собирался крестить свои княжества, остановив свой выбор на христианстве среди прочих мировых религий, как более соответствующем украинскому менталитету – островной князь, получивший свое имя за волшебный голос и любовь к песням, отказывался отрекаться от язычества и оказывал сопротивление киевскому владыке. То что Соловей, чьи владения располагались на пути из столицы на Остер, брал с проезжающих дань было интерпретировано, как грабеж путников, а вооруженные сопротивление главной власти окончательно перевело мятежного князя в ранг преступников.
Интересно как время, злые намерения и человеческое воображение превратили историческое событие и подлинную фигуру в страшную сказку, хотя еще в 1574 году киевский шляхтич Филона Кмита писал о Соловья Будимировиче и Илие Муравленине как собратьев по оружию, объединившихся перед лицом угрозы с севера.