Лютий садизм – это у московитов в крови. Истоки этого явления скрываются в их рабском золотоордынском прошлом, которое их правители от царей до нынешних президентов тщетно пытаются скрыть всеми доступными средствами. Именно поэтому подлость, трусость, злоба и агрессия сопровождают этих азиатских варваров неотступно всю историю. Они не знают жалости и милосердия, они никогда не были и не станут частью цивилизованных мира, и этому есть немало документальных свидетельств.
Но мало кто из их жертв получил более жестокие пытки и принял московские садистские выходки с большим достоинством и мужеством чем Иван Гонта. Он, сотник надворных казаков польского магната Ф. Потоцкого, стал одним из предводителей восстания Правобережной Украины против польско-московського господства. Гайдамацкое движение охватило каждый уголок страны, на борьбу с оккупантами восстали тысячи и тысячи, но режимы стран-агрессоров не собирались выпускать лакомый кусок украинских земель из своих стальных челюстей – Польша направила на усмирения восстания регимента Осипа Смаковского и субалтерна Якова Комаровского, Московия – генерала Кречетникова, который уже находился под Бердичевом на осаде конфедератов.
Слишком занятый обузданием восставшей против Московии шляхты, последний направил вместо себя под Умань в лагерь Железняка – Гонты своего полковника Гурьева с донскими казаками. Коварный московский полковник появился в лагере украинцев под маской друга и, получив их доверие, предал в лучших традициях детей мокшанских болот – устроил веселую попойку и перевязал сонную казацкую старшину в своей палатке, захватив девятьсот восставших.
И тут же «чести и совести» бравого московского офицера Гурьева рассеялись как марево, а лютая ненависть к «бунтовщикам», которые посмели сопротивляться оккупантам, вылилась для Ивана Гонты в триста ударов плетью и избиение, от чего все его тело превратилось в сплошную рану, его жену и четырех дочерей били розгами и выслали на каторгу, лишь единственному сыну удалось спастись от палачей в Молдавии.
По прибытии в Умань Кречетникова ситуация стала еще опаснее, так как количество вооруженных сторонников казацкого предводителя в городе была так велика, что «бравые» царские военные попросту испугались и потому тайно вывезли Гонту в село Сербы на Днестре под Могилевом.
Там, подальше от глаз, оккупационный военный суд московских оккупантов вынес свой страшный приговор – пытки в течение четырнадцати дней: снятие по полоске кожи от шеи до пояса со спины пленного десять дней подряд, на одиннадцатый – отрубить ему обе ноги, на двенадцатый – обе руки, на тринадцатый – вырвать из груди сердце, на четырнадцатый – отрубить голову, а после – разрубить тело на четырнадцать частей, отвезти в четырнадцать крупнейших украинских городов и прибить на их центральных площадях к виселицам.
Но зря палачи надеялись испугать того, кто боролся за свободу, Иван принял это решение так называемого «суда» очень спокойно, как и его выполнение. 14 июля 1768 года, когда палач снял с его спины первый кусок кожи, и кровь брызнула во все стороны, лица казацкого атамана по свидетельству очевидца, шляхтича Я. Дуклан-Охотского, даже не дрогнуло, к тому же он заметил: «Вот говорили, что будет больно, а на самом деле совсем не больно», – но дальнейшее обращение к народу московская солдатня уже не дала закончить осужденному, начав запихивать к его рот землю.
Поляк Браницкий в ужасе от действий московских садистов и стойкости украинца приказал на третий день отрубить Гонте голову, и уже над мертвым телом продолжить выполнение предписания суда. И здесь вся натура восточных варваров показала себя во всей красе – они не только тщательно с наслаждением выполняли каждый отдельный пункт приговора, но и оскальпировали бездыханное тело, чтобы посолили и снова надели на голову срезанную кожу. А еще в ночь перед началом исполнения приговора один из «благородных» охранников пытался выпросить у обреченного на смерть подарок для себя, на что Иван пообещал утром ему ремень, вот только царский солдат до последнего так и не понял всю глубину черного юмора от украинца – дар тот был первым лоскутом кожи с его спины.