Московские танковые полки прошлого назывались конницей; и по замыслу кремлевских руководителей массовость этой грозной (по их же мнению) силы должна сметать со своего пути все живое, а непокорных – заставить трепетать и падать ниц. Но украинским воинам и тогда, и сейчас, откровенно говоря, было плевать на мечты сидельцев из мокшанских балот…
Гадячский трактат, заключенный гетманом Иваном Выговским в 1658-м, уже в то время должен был создать полноценный Балто-Черноморский союз с полноправным членством Украины, как одной из сторон, для совместной с Польшей и Литвой военно-политической защиты от московской орды, которая во все времена ставила себе единственной целью уничтожение и парабощение других народов.
Конечно, такой естественный национальный союз не мог не беспокоить восточных варваров, ведь нападать на более слабых и расправляться с каждым народом в одиночку — это единственный метод войны, который признавали и сейчас используют кремлевцы. Поэтому уже в следующем 1659 году для подавления украинского неповиновения было сформировано шестидесятитысячное войско под командованием Алексея Трубецкого.
На первичном этапе весенне-летней компании для «великой» ордынской армии все шло довольно неплохо: смерть иконы украинского сопротивления – Богдана Хмельницкого, Руина, победносный марш через небольшие украинские города и села, которые просто не в состоянии были остановить такое множество врагов… , пока на ее пути не случился украинский городок Конотоп. По расчетам атакующих он даже не представлял собой ничего интересного — земляной вал с рвом и деревянным палисадом, кратно меньший по численности гарнизон.
Но случилось совсем не так, как представлялось кремлевским «бумажным» полководцам: сначала сам городок совсем не испугался и отказался сдаваться на милость московитам, потом первая атака потерпела неудачу (и это несмотря на утреннюю молитву), ночные вылазки защитников, огромные потери у нападавших, семьдесят дней отчаянного сопротивленя конотопцев во главе с наказным гетманом Гуляницким, а там и объединенное казацко-татарско-польское войско подтянулось. Вот тогда-то у московитов и начались настоящие проблемы (хотя они об этом еще не догадывались).
Самоуверенность и стратегическая близорукость Трубецкого с расчетом на численное превосходство своего войска сыграли с князем злую шутку — малый казачий отряд Выговского, который вдруг наскочил на лагерь московитов под Конотопом и угнал в поле большое количество лошадей неприятеля, а затем стремительно отступилза речку Сосновку 27 июня 1659 года стал лишь первым штрихом крупнейшего конного поражения россиян в истории.
Дерзкая вылазка казаков изрядно разозлила московского вожака, а вместе с тем ввела в заблуждение малым количеством помощи для защитников города. Без дальнейших колебаний и предварительной разведки самоуверенный командир московской орды послал вдогонку украинцам тридцать тысяч своей отборочной конницы под руководством Пожарского, которая сломя голову попала в заранее подготовленную хитрыми союзниками ловушку на противоположном берегу реки, где все тридцать тысяч были уничтожены вместе со своим предводителем. Тогда как испуганный известием об этом поражении Трубецкий, убегая из-под Конотопа потерял еще тридцать тысяч, весь свой обоз, пушки, казну, флаги и, почти, свою жизнь.
Фактически то же самое повторилось сейчас, спустя три с половиной века после тех событий, под Изюмом — кремлевские сидельцы снова в своем безумном попытке уничтожить Украину собрали ударную танковую группировку под Харьковом, были заманены вглубь территории с очевидным результатом в конце (одних их танков ЗСУ захватило более двухсот). Время прошло, сменились поколения, а московиты продолжают жить ошибками прошлого с танцами на тех же граблях.