Странно, его фамилия, казалось бы, предвещала ему умелое обращение с раскаленным металлом меж молотом и наковальней… но кровь предков, видимо, накопив за столетие мудрость вселенной, трансформировала его способности в более творческое и мирное русло, подарив несомненный огромную украинскую душу, музыкальный талант и хорошие способности к изготовлению бандур. Олекса Коваль – украинский националист, альтруист, библиофил, историк, кобзарь и бандурист.
Детство в уютном днепровском Подгорном, отцовская плотничная наука, юношеский подработок в одной из многочисленных немецких колоний украинского Левобережья, рабочее дело на Екатеринославском металлургическом, пионервожатво… все это было лишь призрачным антуражем к настоящему призванию его жизни — бандуры и кобзарства, недаром же судьба ему подарила шанс учиться у самого Феодосия Часныка.
Музыку его души не смогли заглушить даже канонады Второй мировой войны — Олекса Семенович так и прошел сквозь смерть, кровь, пот, холод и голод через пол-Европы, от Сталинграда до Берлина, со своей любимой бандурой, на привалах поднимая боевой дух те, кто сражался с ним бок о бок, хотя и битве задних он не пас, заслужив девять боевых медалей и орден «Знак почета».
После всех этих тягот и испытаний Коваль окрыленным вернулся в родительский дом, чтобы в своем селе открыть Подгорнянский краеведческий музей, открыть кобзарские классы, собрать капеллу бандуристов, собственноручно изготовить около сотни инструментов, собрать библиотеку из более чем тысячи экземпляров, в том числе с авторскими дарственными надписями Гончара, Шаповалова, Енджеевича…
Вот только люди — во все времена люди, кто искренне радуется таланту рядом и помогает ему всем чем может, кто давится черной завистью и всячески портит ему жизнь. Казалось бы односельчане, которые знают его всю жизнь, а постоянные кляузы в органи оккупационной московской власти с обвинениями в опасном национализме с доказательствами в виде чтения Олексой произведений Шевченко, его заинтересованность историей Украины, раздаривание собственноручно смастеренных ним уникальных бандур (Олекса Коваль считался в послевоенное время лучшим мастером своего дела), концерты его капеллы проводимые за бесценок — скупой во всех смыслах крестьянской душе было не понять преимущества ценности духовной над материальными.
Кобзаря не раз и не два вызывали в райцентр, где проводили когда умоляя, когда запугивая с угрозами возбуждение уголовного дела за «национализм» или заключением в психушку беседы с целью его принуждения отказаться от своей общественно-социальной деятельности по мнению оккупационных властей слишком раскрашенной в желто-голубые цвета.
23 марта 1979-го Коваль праздновал свой семидесятилетний юбилей, тихо без пафоса и шумной толпы, ведь он всегда был человеком очень скромным, даже в личных моментах застенчивым. Два дня он проходил расстроенным, молчаливым и отстраненным, а 25-ого наведался в мастерскую, возвратясь в дом снял со стены бандуру, но сразу с силой отшвырнул на пол, будто обжегся… Несколько минут стояния над разбитым инструментом, как над покойником, мастер берет в свои руки нож и вонзает его прямо себе в сердце. Что это было, временное затмение рассудка иль коммунистические палачи да их крестьяне-лизоблюды психологически довели бандуриста до последнего предела — мир уже никогда не узнает. Украина в очередной раз до времени хоронила своего преданного талантливого сына.