Гетманская кровь Ивана Скоропадского точно водицей не была, если через два столетия снова смогла привести своего потомка на украинский престол. Хотя, было бы несправедливо приписывать все заслуги этой исторической личности исключительно генам Скоропадских, ведь в его жилах также текла кровь практически всех самых выдающихся и влиятельных родов Украины — от Кочубеев и Апостолов до Разумовских и Самойловичей. Павел Скоропадский за тот небольшой, отведенный ему историей промежуток времени смог заслужить славу едва ли не самого эффективного руководителя Украины в новейшей истории.
Фактически первые пять лет своей жизни, рожденный в Висбадене потомок украинского аристократа Петра Скоропадского, если и слышал украинский язык, то только в семейном кругу, ведь все это время он проводил в Германии, в том числе на роскошных Баден-Баденских курортах под присмотром своей бабушки, урожденной Елизаветы Тарнавской. В Украину семья вернулась лишь в 1878 году, обосновавшись в родовом Тростянецком имении, где мальчик оказался на воспитании у своего деда по отцовой линии.
В двенадцать лет умер отец Павла, а еще через два года — и дед-воспитатель Иван, однако между этими двумя трагическими событиями юноше посчастливилось в свои тринадцать поступить в столичный Пажеский корпус (как того требовала семейная традиция), чтобы через семь лет влиться в ряды отцовского Кавалергардского полка. Природный талант к военному делу, безусловные мужество и отвага в бою сделали продвижение потомка украинского гетмана по карьерной лестнице стремительным. К январю 1917 года он уже генерал-лейтенант, командующий 34-м армейским корпусом, а затем и 1-ом украинским корпусом царской армии. А уже в октябре того же года Всеукраинский съезд Свободного Казачества избирает его руководителем военных формирований Центральной Рады.
Всего за полгода Скоропадский проявил не только выдающийся военный талант, но и высокие организаторские способности. Как следствие, 29 апреля 1918 года на Хлеборобском конгрессе именно его избирают гетманом возрожденного Украинского государства. Причем кандидатуру Павла Петровича на этот пост активно поддержали как украинцы из-за абсолютной недееспособности Центральной Рады, так и командование австро-немецких союзников.
С опубликованием «Грамоты ко всему украинскому народу» он начал активно внедрять задекларированные в ней ценности и цели: был создан полноценно функционирующий государственный банк и другие государственные органы и институции (полиция, таможня, пограничная служба…), сформирован первый в новейшей истории госбюджет, введена в обращение собственная национальная валюта (карбованец), восстановлена работа железных дорог, угледобывающих и металлургических предприятий, организована Академия наук Украины и два новых университета (в Киеве и Каменце)… и все это он успел сделать всего за какие-то семь с половиной месяцев.
По описанию очевидцев жизнь гетманского образца 1918 года была раем на земле после большевистско-царских оккупационных реалий: большое разнообразие и изобилие при этом удивительно дешевых продуктов и товаров на прилавках магазинов и рынков, что становилось причиной многотысячных очередей из желающих вырваться из «коммунистического рая» в украинское посольство в Москве.
Однако враг в Кремле не дремал – в декабре 1918-ого гетманат Скоропадского был ликвидирован силовым способом мятежниками популистско-большевистской Директории во главе с писателем Винниченко и журналистом Петлюрой. 14 декабря Павел Петрович подписал «руководствуясь исключительно добром Украины» свой последний документ в официальном статусе – Отречение.
С помощью дипломатических усилий союзников Павел Петрович эмигрировал за границу, сначала в Швейцарию, затем в Германию, где на дарованной ему вилле с назначенной госпенсией продолжал заниматься украинскими интересами. Так в 1933-м он при протекции рейхспрезидента Гинденбурга получил аудиенцию у рейхсканцлера Гитлера, в течение которой смог убедить последнего оказать помощи умирающей от устроенного большевиками голода Украине, но это полностью противоречило планам Сталина по обузданию украинцев путем истребления нации искусственным голодомором, совок отказался принять помощь с аргументацией «из-за отсутствии голодающих».
Гетману, который выступал главным соединительным звеном между украинскими эмиграционными кругами и политической верхушкой тогдашней Германии (у него были также налажены тесные контакты с Абвером), был приглашен читать лекции в немецкий генштаб. Его авторитет, умом, военно-политический талант, непоколебимая вера в свою миссию и благородство были настолько сильными, что чувствовались практически физически, заставляя маститых генералов уважительно вставать, когда Скоропадский входил в лекторий, даже Гитлер заметно колебался, лишь силой воли заставляя себя оставаться в кресле, чтобы не поддаться всеобщему восторгу всех без исключения присутствующих.
В 1936-ом предводитель немецких национал-социалистов предложил Павлу Петровичу звание генерал-фельдмаршала немецкой армии — Скоропадский отказался. Через четыре года Гиммлер выдвинул ему новое предложение — главы Украинского легиона в составе Вермахта, гетман согласился лишь при условии существования его подразделения в качестве самостоятельного военизированного формирования независимой Украины, идея чего была отвергнута Гитлером, как совершенно неприемлемая в то время. А в ноябре 1944-ого рейхсфюрер предложил новые условия: создание Украинского национального комитета в рамках Комитета по освобождению порабощенных Россией народов. На этот раз семидесятилетний гетман согласился, только при условии освобождения из застенков Заксенхаузена ведущих лидеров украинского националистического движения сопротивления (немцы их упрятали в концлагерь за провозглашение 30 июня 1941 во Львове Акта Украинского Государства). На сей раз условия немцами были приняты.
Ванзейская резиденция гетмана на некоторое время становится пристанищем для вчерашних узников Степана Бандеры, Андрея Мильника, Ярослав Стецько, Андрей Ливицкий… Но переговоры об объединении зашли в тупик. Споры, возникшие между руководителями украинского освободительного движения еще в Заксенхаузене, никуда не делись, объединения не состоялось.
За три недели до Победы, 16 апреля 1945 года, во время союзнических бомбардировок станции Пляттинг под Мюнхеном, Павел Скоропадский получил смертельное ранение и умер за считанные минуты на руках своей дочери Елизаветы. Его жизнь началась и закончилась на немецких просторах, хотя украинское сердце всю жизнь билось интересами лишь своей украинской родины. А тем временем лидеры украинских националистов продолжали враждовать между собой, пока повстанцы умирали в боях с советскими НКВД. Украинско-московская война Скоропадского продлится еще восемь лет, пока московские палачи не подавят очередное вооруженное сопротивление украинцев до следующего раза, когда появится на свет поколение украинцев-Воинов готовых с оружием в руках защищать свою землю.