Жизнь полна приключений на грани фола благодаря многочисленным литературным шедеврам в восприятии большинства окутано стойким флером романтики и вожделенного ощущения остроты ощущений, на которое так скупа повседневность. Вот только реальность — не цветное кино и не интересная книга со счастливым концом… все имеет цену, и авантюристическая жизнь слишком часто становится лишь разменной монетой. Причем самое страшное, что вместе с сознательно рискующим на кон ставятся жизни и судьбы тех, кому просто не посчастливилось оказаться рядом. Так, получившая широкую известность благодаря книге Ивана Ольбрахта фигура Николая Шугая до сих пор вызывает ожесточенные споры, потому как для кого-то он — народный мститель и Робин Гуд украинского разлива, а для кого-то — простой разбойник.
Маленькое, потерянное где-то среди карпатских гор под Мукачево село Колочава образца самого конца XIX века и не подозревало, что когда в семье Сюгаев родился первенец крещенный Николаем – то появилась на свет легенда, которая прославит его имя в веках. Рос паренек в семье не единственным ребенком и не сильно отличался от своих братьев и сверстников.
Что стало катализатором первых перемен еще вчера рядового карпатского парня… Может принудительная мобилизация в ряды австро-венгерской армии, ибо совершенно чужой ему империи защищать Шугай не собирался и не только на словах… Он дважды бежал во время полкового марша на фронт: первый раз колочавскому жандарму удалось его задержать только переодевшись женщиной, второй – обученный беглец прихватил с собой оружие и застрелил двух преследователей, так и не будучи пойманным до конца войны и тем самым превратившись для венгерской власти, которой в то время подчинялось Закарпатью, в преступника, а для местных – в героя. Благо родные Карпаты давали своему сыну все это время и стол, и кров. Вот только надежда на закрепление украинской власти в Закарпатье не оправдались.
В первые послевоенные чехословацкие годы юноша (ведь ему едва исполнилось двадцать) на некоторое время успокоился, даже успел жениться на местной девушке, Ержике Драч, хотя и жил в основном со своего контрабандного промысла Чехословакия – Польша. Однако такая жизнь – тоже не сахар, маленький гешефт достается слишком большими усилиями при непомерном риске быть упеченным за решетку на долгий срок. Толи дело – разбой.
Первый блин, как говорится, комом… 16 июля 1920-го с целью грабежа он напал на местных чабанов, хотя значительной прибыли дело не принесло (зачем пастуху деньги в горах), а вот свободный путь домой он себе отрезал, одно дело – находиться в розыске за контрабанду, и совсем другое – за разбой. В дальнейшем Николай стал умнее, совершая разбойные нападения лишь на зажиточных торговцев, за получил славу Робин Гуда у преимущественно бедного колочаевского люда (хоть сведений о разделе награбленное с местными и не осталось).
Лишь каким-то чудом жандармский отряд мог его задержать. На счастье Шугая произошло это вечером, что из-за невозможности этапирования подарило ему шанс на спасение, ведь самый молодой из часовых и прикованные к швейной машинке наручники – это не тот предохранитель, который мог бы удержать уже не по годам матерого преступника. Ему было всего двадцать два.
Подпитываемая венгерской желтой прессой слава Николая, как бойца против оккупационного чехословацкого режима, превратили его в легенду, что позволило местной жандармерии и бандитам все преступления в округе списывать на его счет, хотя и сам он старательно поддерживал свое реноме, то воровством богатого свадебного приданого, то убийство двух стражей правопорядка с разницей в несколько месяцев. В конце концов арест Шугая стал для власти делом чести после убийства им мэра родного города. Отряд по его поимке состоял из двух десятков отборных жандармов, а в качестве лучшего стимула назначена награда за его голову в три тысячи крон от власти и еще пятьдесят – от еврейской общины.
За такой солидный куш на Николая началась настоящая охота. Поэтому неудивительно, что лавры казни самого опасного краевого разбойника 16 августа 1921 года приписывали себе вместе с надлежащим вознаграждением требовали от хустской власти как трое русинов, твердивших о зарубание топорами колочавского Робин Гуда вместе с его шестнадцатилетним братом Юрасем во время пьяного застолья, так и жандармы, по версии которых Шухай был окружен и вынужденно застрелен ими из-за оказанного сопротивления где-то в лесу. Имеющаяся в архивах датированная фотография двух окровавленных тел отнюдь не вносит ясность в этот вопрос.
Ведь, если Шугай был убит, то как он мог быть задержан и заключен за несколько месяцев до своего убийства, а затем освобожден из тюрьмы через полтора десятка лет согласно документам словацкого полицейского архива найденных чешским исследователем этой исторической фигуры, Ярославом Марешом? Хотя осужденный Николай Шугай по протоколу и был урожденным колочаевцем, но дата его рождения указана двумя годами позже того, бандитские подвиги которого описаны в изданной впервые в 1933-ем книге Ивана Ольбрахта «Николай Шугай – разбойник». Да и к Ержике, родившей в декабре 1921-ого дочь Анну, он не возвращался. К тому же супруга легендарного преступника законно второй раз вышла замуж за местного жителя по фамилии Дербак…
А еще в окрестностях Верхней Колочавы хранится могила Николая Шугая, возле которой неравнодушны и сейчас оставляют ладанки и свечи. Из-под краски на табличке и сейчас просматривают цифры года рождения 1897-й (на год старше легендарного)…
Всего лишь ОДИН год деятельности карпатского толе преступника, иль мстителя-Робина Гуда и сейчас вызывает так много интереса, ведь его жизненный путь остается окутанным плотным муаром загадок и вопросов на грани между выдумкой и реальностью, на которых нет и уже не будет ответов, потому что их надежно похоронило Время.