Июль. Самая середина лета дышит теплом и ароматом свежего сена. Но где-то в глубине небес уже бурлит необузданная ярость, способная покласть спокойные нивы и пошматовав тучи на части… это сила Стрибога, владыки воздушного пространства, отца ветров, которому 14 июля отдавали дань уважения и кланялись до земли праукраинцы з незапамятных времен. Праздник бога ветра (еще известного как Ветрогон иль Ветродув) в реестре обрядовых относился к громовым, «сердитым» праздникам, ведь посути он далеко не всегда был милостив и пребывал в благодушном настроении, давая возможность должным образом вызреть и быть собранным урожаю, который служил запорукой самого выживания семейства на весь последующий год. Потому его и боялись, перед ним благоволели, даже поминать всуе лишний раз опасались.
В древних песнях и легендах Стрибог предстает величественным и одновременно необузданным, как всестороннее отождествление подвласнтной ему одному стихии. Он, вместе с богами высшего пантеона — Перуном, Дажбогом, Хорсом, Мокошей, Симарглом, правит в верхнем Мира, над земной твердью. Легендарное «Слово о полку Игореве» представляет его убиленного сединой дедом, суровым родоначальника всех ветров: «Вот ветры, Стрибожьи внуки, веют с моря стрелами на храбрые полки Игоревы».
Согласно древним верованиям представлениях Виторогон имел множество потомков: буйных да сокрушительных, как Грозовой, Ураган, Вихрь, но мягких и добрых, как Легит, Ласкавец, Зефир, нежно ласкающих травы над рекой. Они под его началом летят по миру, принося облака или разгоняя дождь, помогая Перуну в громовых битвах или даря прохладу жарким дням…
Так как праздник Стрибога был из «сердитых», а середина июля – пора сгребания сена, то снисходительное отношение властелина ветров было в это время критически важным: если ветры будут гневны, вся работа напрасна – ветры разбросают стога и не дадут сложить их в обороты. Поэтому из уважения к одному из шести всеправителей в этот день старались не работать возле сена («потому как ветер увидит такое безобразие и все поразметает»). Его служницы-полудницы, духи отмщения, особо рьяно блюдут порядок и жестоко наказывают тех, кто нарушает запрет жать или косить: «Кто в этот день жнет, тот много мороки наживет. Стрибог не терпит неповиновения!» — вещевали старые.
А чтобы снискать особой милости ветровьего рода, его «задобривали»: на берегу воды (реки, пруда, озера, ставка…), где стихия казалась так близко, что присутствие ее повелителя ощущалось почти физически, оставляли хлеб и вареники. Это была не столько пища в ее материальном выражении, сколько символ почтения. Еще подбрасывали в воздух щепотки муки, шепча просьбы: «Не рушь, не сноси, не навевай поветрия, града, туч, не разгоняй наше добро!»; ибо верили: добрый верховный бог сможет обуздать своих четырех сыновей, а те в свою очередь – своих отпрысков.
Есть в этом празднике календарной середины лета что-то особенно величественно-поэтичное. Представьте: рассвет над лугами, тишина перед зноем, и вдруг легкое дыхание Легита ласкает траву, а за ним — порыв Буревея смывает все дождем. Разве это не напоминает древнюю сказку, где ветер — не просто явление, а живое существо, сын или внук Стрибога, что слушается только его? Праукраинцы не знали физики атмосферы, но через открытую душу знали и принимали широкими обьятьями гармонию мира, умели быть благодарными за полученное тем силам, которые сегодня зовутся емким словом «природа». Для них Стрибог был не абстрактной идеей, а живым владыкой, к которому всегда можно обратиться словом, песней, жертвой и он ответит взаимностью.