Прохладные морские воды, легкой волной накатывающие на золотистый берег, освежающее дыхание бриза из самого сердца Пасейдона, бархат золотистого песка — мечта о неге и блаженстве миллионов жителей далеких от побережья мегаполисов и маленьких сел. Да только они, наверно, и не догадываются, что на пляжах курортов местные жители — редкие гости, у них работа, заботы, дела, которые никакими волнами не смыть и ветром не сдуть, а море — это приятное дополнение в редкие минуты отдыха.
Но там, в сердце Слобожанщины, за сотни километров от вожделенного моря до сих пор бытуют легенды о судоходности местных рек, по которым в Харьков через Северский Донец стройными рядами шли караваны барж с рыбой и всякой деликатесной восточной снедью…
Да только исторические документы свидетельствуют об обратном — харьковские голубые ленты никогда не были по настоящему судоходными. В далеком 1728-ом у Изюма согласно данным Филарета Гумилевского существовала казацкая пристань, но она была лишь бударная (байдарная) и использовалась лишь для этого вида речного транспорта. А еще в пыльных архивах до сих пор хранится свидетельство о ближайшей, опять-таки байдарочной, пристани в Змиеве, которая была задействована для поставки провианта в устье Дона для российских войск во время войны 1795 года с османами.
И если в былые времена, когда колонизации просторов Дикого Поля лишь было положено начало, реки слобожанского сердца использовались лишь маломерными гребными судами, то о каких баржах могла идти речь в XIX столетии, когда русло мало-мальски похожего на реку источника перегородили бесчисленные плотины, с помощью которых расчетливые и предприимчивые обращали силу воды в звонкую монету.
Плотины способствовали замуливанию русел и, как следствие, их обмелению, что документально подтверждено рапортами от 1804 и 1806 годов Слободско-украинского губернатора Бахтина, в которых идет речь о невозможности проведения водного сплава леса и судоходства по вышеназванным причинам харьковскими реками, кроме как по Донцу. Хотя при этом следует признать, что реки были рыбные (чего стоит лишь история с перекинувшимся зерновым обозом, вместе с которым из Уды подняли огромного сома перед Второй мировой).
Но, не смотря на упрямые факты, харьковчане не теряют надежды, что однажды из земных глубин на поверхность поднимется огромное озеро пресной воды, начинающееся, как говорят местные, где-то под Деркачами, и город превратится в прекрасную гавань, по водной глади которой будут скользить белоснежные яхты, бесчисленные суда отсюда вереницей потянутся во все уголки мира, а мягкий песок берегов будет ласкать их тела и души.