Сошедшая с ума от восторга Европа. Артефакт, который французы готовы были поставить на одну ступень с Эйфелевой башней. Хитрые мошенники, одурачившие самые именитые научные умы конца XIX столетия. Скромный творец, отказавшийся от славы и денег. Один из самых богатых людей мира – в этой фантастической истории сплелось все воедино, породив на свет еще одну сказку на яву со счастливым концом.
А началась она на одной из тихих улиц старой Одессы, где располагалась мастерская одного не слишком удачливого ювелира. Нет, заказы у него время от времени появлялись, на жизнь хватало, но не больше. Он даже не мог приобрести патент купца третьей гильдии, чтобы можно было официально повесить вывеску над входом.
В той маленькой темной мастерской его и нашел предприимчивый делец из Керчи Шепсель Гохман, официально представлявшийся негоциантом из Очакова, а фактически торговавший всем, что имело спрос от перца до находок черных археологов. Он сделал свой заказ в 1895-ом, предоставил материалы и терпеливо ждал сем месяцев пока Израиль Рухомовский изготовит свое чудо, заплатив за работу 1800 рублей, чтобы, как искусный фокусник, появится на большой сцене жизни и в нужный момент исчезнуть с нее под бурные овации публики.
Второй акт этой пьесы разворачивался уже на сцене императорского музея австро-венгерской столицы, в одном из залов которого за столом сидели три человека: тот же г-н Шепсель, профессора Бруно Бухер и Гуго Лейшинг (последние считались ведущими специалистами в области античности). По законам игры первыми на стол перед научными мужами легли золотые фибулы и серьги работы древнегреческих мастеров, а потом на свет из потертого кожаного саквояжа, завернутое в шерстяные тряпье появилось сокровище – Тиара скифского царя Сайтоферна – как торжественно объявил ее счастливый обладатель.
Венские ученые были в восторге от чуда ювелирного искусства древности. Тиара была практически в идеальном состоянии (не считая маленькой вмятины не нарушившей рисунок) – чеканные миниатюрные сценки из “Илиады”, “Одиссеи”, охоты скифского царя на ее матово-золотой поверхности играли как живые в обрамлении тонкого растительного орнамента и надписи на древнегреческом «Царя великого и непобедимого Сайтоферна. Совет и народ ольвиополитов». Согласно озвученной версии уникальный артефакт был выявлен при раскопках Ольвии в погребении Сайтоферна с супругой.
Был созван консилиум из признанных экспертов античного времени и археологии, которые единогласно подтвердили подлинность тиары в историко-художественном контексте, но запрашиваемая за нее сумма в двести тысяч франков была астрономической для императорского музея, а принять платеж частями хозяин реликвии отказался.
Шепсель Гохман завернул обратно свое сокровище в шерстяное тряпье, уложил в потертый саквояж и отбыл, как оказалось, в Париж. Там через посредничество антиквара Антона Фогеля и маклера Шимански, которым за услуги причиталось сорок и семьдесят четыре тысячи франков соответственно, золотая тиара Сайтоферна предстала перед глазами директора департамента изящных искусств Лувра Кампфена и руководителя отдела античного искусства Эрона де Вильфоса.
Венская история восторгов и освидетельствования с подтверждением подлинности повторилась, но сумма для Лувра была такой же заоблачной; ее мог выделить лишь французский парламент, который и сделал это задним числом после всей шумихи в прессе, обращений к меценатам и штурма музея толпами желающих созерцать скифское чудо. 1 апреля 1896 года Шепсель Гохман-таки получил свои двести тысяч франков, а Париж – достопримечательность сопоставимую, по словам самих парижан, со знаменитой Эйфелевой башней.
А через семь лет разразился скандал – французский художник Элина Майенса заявил, что является автором тиары Сайтоферна. Шумиха в прессе привела к тому, что из далекой Одессы на имя автора статьи в “Matin” пришло письмо от украинского ювелира Лившица, который утверждал, что корону скифского царя за семь месяцев 1895-ого создал его друг Рухомовский.
Позднее пришла телеграмма от самого Израиля Рухомовского, который при согласии Лувра на ассигнование тысячи двести франков для его поездки в Париж готов был доказать свое авторство золотой тиары Сайтоферна. Сумма учеными мужами была изыскана, приезд ювелира засекретили, но французская пресса быстро раскрыла тайну его местонахождения и фиксировала буквально каждый шаг новой знаменитости.
В ходе эксперимента, когда Рухомовский в изолированной комнате по памяти воспроизвел фрагмент тиары, было доказано его несомненное авторство и современное происхождение. Так же ювелир прояснил некоторые детали этого фантастического дела – корона скифского царя была создана по заказу одного неизвестного из Керчи (о братьях Гохманах он умолчал) якобы в качестве подарка для одного видного ученого из материала и по историческим материалам заказчика.
26 мая в том же 1903-ем за работу «Саркофаг со скелетом» (точная подвижная копия человеческого скелета со всеми 167 костями в изящной коробочке-саркофаге десять сантиметров в длину и четыре в высоту), над которым мастер работал много лет, одесский ювелир был удостоен золотой медали французской секции декоративных искусств.
А дальше, не смотря на предложения остаться в Париже, будут возвращение на родину, где его кроме семьи никто особо не ждал. Через два года случится революция 1905-го с жестоким подавлением и еврейскими погромами, которая для Рухомовского закончится в Париже, куда он эмигрирует навсегда.
Так мастер самой знаменитой подделки станет одним из реставраторов Лувра и познакомится с бароном Эдмондом де Ротшильдом, который станет его покровителем и по словам самого ювелира “Счастье улыбнулось мне. Словом, повезло. Я получил хорошего клиента, а Ротшильд — хорошего мастера. Мы нашли друг друга: он — красивую работу, а я — хороший заработок”. Бывший одесит создаст еще множество совершенных произведениий искусства, в том числе уменьшенную золотую копию тиары Сайтоферна для музея Фаберже.