Почетный гражданин молодой черноморской жемчужины, в том числе из рук которого в городской бюджет поступали немалые налоговые средства в качестве директора Государственного коммерческого банка, думского казначея и владельца одного из крупнейших торговых домов времен правления де Ланжерона. Кроме того Михаил Антонович Крамарев вносил свою посильную лепту в благотворительные начинания Одессы как попечитель городской больницы.
Появление этого почтенного господина обряженного в рваное рубище на запятках пышной кареты какого-то важного господина шокировало все местное общество. Впрочем тайна показательного позорного променада дважды вдоль Дерибасовской в скором времени раскрылась – почетный гражданин Одессы оказался беглым крепостным графа Шереметьева, который благодаря своей коммерческой жилке и некоторой доле удачи смог пробиться в этой жизни.
Несчастливая звезда привела графа Шереметьева по делам министерства иностранных дел в новый южный порт где-то в начале 1820-х, где на одном из светских раутов он узнал в почтенном мещанине своего беглого крепостного и тут же потребовал восстановления своих законных прав на Крамарева как свое имущество у генерал-губернатора Бессарабии Ланжерона. Однако столичный граф не учел стойкость управителя новозавоеванной российской губернии – Александр Федорович ответил отказом, хотя и призвал стороны разойтись миров.
С явно хозяйской свободой прогуливался Шереметьев по дому своего бывшего крепостного, пока в небольшом кабинете Крамарева его взгляд не остановился на внушительном сейфе. Алчная натура возжелала узнать каких сокровищ нажил его бывший раб. Каково же было удивление столичного вельможи, когда в сейфе за пудовым замком он увидел всего лишь старое рваное рубище, в котором Михаил Антонович бежал от него.
Мелкая душонка Шереметьева, который понимал невозможность переломить сопротивления верховной одесской власти в свою пользу, требовала сатисфакции – он согласился дать Крамареву вольную в обмен на променад последнего в том самом рабском одеянии по главной улицы города, подарившего ему свободу, на запятках барского экипажа в качестве лакея.
Променад был совершен. Официальная вольная – получена. Но удар по гордости Крамарева был столь силен, что купец первой гильдии слег в неясной лихорадке и вскорости умер. Только душа раба по рождению, отвоевавшего свою свободу, могла сгореть от стыда за кандалы, хотя одесских мещан с таким прошлым в городе было в избытки и к чести местной власти стоит сказать, что она всеми правдами и неправдами старалась защитить своих подданных.