Прическа – обыденная повседневность для каждого. Уникальная или заурядная – она часть имиджа и отражение личности ее носящей. Хотя с древности в волосы закладывался сакральный смысл, и одни считали их защитой от злых духов как шумеры, которые даже сооружали парики для лишенных растительности, другие, как греки, а за ними и христиане, пышные вихри ассоциировали с нечистой силой и всеми средствами старались от них избавится.
И как в этом контексте не упомянуть символ украинского казачества – чуб или чуприну, который служил связующим звеном между украинским прапрошлым и будущим. Ведь первые рисунки с такой характерной прической встречаются еще на мамонтовой кости возрастом семнадцати тысяч лет найденной на Мизинской стоянке Северщины (Черниговская область).
Некоторые же теории на основании традиционной чубатой прически (шикхандака – первый луч восходящего солнца) украинских казаков отождествляют праотцев украинского народа с ариями из военной касты кшатриев, которые четыре тысячи лет назад вышли из Индии. У древних ариев она служила символом пренебрежения к смерти и гарантией вознесения к небесам.
Хотя согласно другой теории чуб подарили украинцам северяне из варягов, а название произошло от персидского «чоб» (в переводе – пучок, кисть, гроздь) или покорители Рима готы, называвших его «хохол», что значит «сын неба». Их носителями из военной украинской элиты могли быть только опытные, испытанные в бою воины. Они таким образом защищали себя от злых духов и показывали свое пренебрежение к врагам. Причем чем дольше была прядь, заправленная за левое ухо, тем более уважаемым и авторитетным был казак. Поэтому страшной карой за вину на Сечи считалось отрубания чубу.
Отличительной, бытовавшей на заре становления человеческого общества, особенностью всех без исключения варварских племен была традиция оскальпирования поверженного врага (у одних считалось, что так забирали силу и мощь побежденного, у других – душу, которая не могла вернутся на небеса). Так что считается, что обриванием голов с оставлением одной пряди, украинские воины демонстрировали свое пренебрежение к врагу и своей дальнейшей судьбе после смерти.
Правда народная молва, упростив все эти древние толкования и верования, снизила роль чуба до воинской уловки, которая должна была им, грешным, наоборот обеспечить рай после смерти – якобы Бог за хохол мог вытянуть грешника из ада. Зная это народное поверье, турки часто отрезали сакральную казачью прядь дабы лишить пленника последней надежды.