Ее настоящее имя для истории так и остается загадкой – толи Ольга, толи Настя, появившиеся в произведениях украинских и польских авторов XIX столетия скорее плод фантазии, чем реальность. Так что для всех она навсегда останется Гюррем (от персидского “радость”) или Роксолана – первая нарушительница принципа султанского гарема “одна мать – один ребенок” (у нее с султаном было шесть совместных детей, правда отца пережил лишь Селим, ставший султаном и любимая дочь Михримах) и основательница столетнего “правление привилегированных женщин”, когда политику мусульманской империи делали матери и жены мужчин-правителей.
О ее происхождении современники отзываются довольно скупо “русинка из народа, что живет от Карпат до Азовского моря” (французский посол Гуеллямо Пелисье,1540) и происходит из рода “подлого попа из Рогатина” (член польского посольства в Стамбуле Самуил Твардовский в “Великое посольство”, 1621). Однако существуют предположение, что попала вона в султанский гарем после крымско-татарского плена.
Принятие ислама позволило Роксолане (имя из “Турецких записок” посла Священной Римской Империи Огьера Гизелина де Бусбека, 1589) после смерти матери султана Сулеймана I Пышного, не только стать свободной официальной супругой правителя Турции (фактически первый случай в истории страны, где ранее женами становились лишь европейские принцессы или дочери вождей соседних племен), но и фактической его соправительницей, которая вела переписку с европейскими королями и персидскими принцессами (сохранилось семь ее писем написанных придворными писарями, некоторые с личной подписью Гюррем).
Состояние Роксоланы было огромным – пяти тысяч дукатов в год после рождения первенца, сто тысяч на украшения, приданное в сто тысяч и увеличенное до двух тысяч в день содержание, которые она завещала на стамбульскую мечеть Сулеймание Джами с больницей и столовой для бедных (раньше женщины имели право строить храмы лишь в провинции). На ее же деньги появились приюты для бедных в главных городах Османской империи.
Причем любовь Сулеймана к его четвертой официальной и первой в сердце жене была так велика, что он при жизни “после того как ее познал, не захотел иметь другой женщины” по свидетельству Тревизано, а после ее смерти – дал клятву больше не женится. Их так и похоронили рядом согласное желания в мавзолее той самой мечети Сулеймание Джами с разницей три (по другим данным шесть) года, при том что тело султана пришлось доставлять из Венгрии, где он скончался во время своего военного похода 1566 года. За все эти чудные для мусульманского общества события местный люд считал Гюррем ведьмой еще долго после ее кончины.