Есть на углу возле приюта души старого Мариуполя, которая притаилась где-то на уютной ветви в кроне вековых деревьев Городского сада, старое заброшенное здание скрытое от случайного взгляда праздного горожанина высоким каменным забором и широкими лапами старых елей – только башня с высокой кровлей под охраной печального женского лица какбы парит над ними, очаровывая и пленяя душу.
Это старинный дом бывшего городского архитектора Виктора Нильсена, которое он построил для своей семьи где-то на рубеже первых двух десятилетий ХХ века. Изящный и ненавязчивый он больше напоминает маленький средневековый замок, чем обычного обывателя мариупольского городского центра, позволяя неудежному человеческому воображению разыграться во всю силу, тем более при отсутствии официальной истории.
Так народная молва настойчиво связывает причину существования здания с дочерью архитектора, хотя одни утверждают, что он возводился для нее, а другие – в память о ней. Городская легенда гласит, что прекрасная юная дева в возрасте пятнадцати лет от роду тяжело заболела на болезненный бич XIX века-тиф, голос которого в нильсеновськие времена уже ослаб, но нет-нет да и напоминал о себе.
Несколько долгих недель отец смотрел как шаг за шагом жизнь покидает тело его любимицы – все тоньше становилась ее фигура, все слабее – движения и лихорадочный румянец бледнел на глазах. Только болезненный блеск прекрасных глаз становился все сильнее, празднуя победу тифа над слабым человеческим телом.
Отцовской скорби не было конца. Навечно в его душе поселился грусть, и талант нашел ей выход в печальных женских маскарадных на фасаде его нового дома – это нимфы тоскуют о юной девичьей душе, что улетела на небеса слишком преждевременно. А еще во время бесконечных осенних мариупольских дождей, когда кажется, что мелкие капли их будут сыпаться на землю вечно и солнце навсегда утонуло в этой серой бездне неба, слезы извилистыми дорожками сбегают по каменным лицом нимф.
Давно уже нет на свете талантливого мариупольского архитектора. Даже тело его покоится в чужой земле. А его слезы по утраченной дочери так продолжают капать сквозь века. Возможно это – лишь легенда, но кто знает …