Поздняя последняя любовь немолодого уже князя Святополк-Четвертинского к прекрасной польке младше его на много-много лет, свидетелями которой остались только легенды и лебединый пух на полу дома, который должен был стать дворцом неземного счастья, а превратился в обитель вечной печали…
Горячее княже сердце со всей силой страсти отдавалось предмету своего обожания будь-то дружба с князем Романом Сангушком, ради которой он согласен был ехать в далекие подольские края для короткой встречи, живописный вид берегов Горыни выкупленный за большие деньги, или любовь к той единственной в мире, с которой он мечтал провести остаток своей жизни, положив к ее ногам сердце, титул и большие доходы.
Владеть и не с кем не делиться предметом своей страсти – естественное желание всех влюбленных, которые теряя голову становятся страшными эгоистами. Может именно поэтому князь выбрал для своего семейного гнездышка отдаленные Стриганы с их уединением среди бескрайнего леса Малого Полесья, подальше от великосветских искушений.
Нет, конечно же прежде чем перевести молодую жену в затерянное село на окраине Черного леса под Славутой для нее был построен роскошный трехэтажный дворец в новомодном стиле модерн с лепными интерьерами и лебединым пухом под медным полом, чтобы ножкам любимой не было холодно долгими зимними вечерами, разбит величественный парк с множеством извилистых дорожек для прогулок, через стремительную реку перекинут мостик…
Но несмотря на любовную эйфорию прагматизм Четвертинского брал свое – в своем новом приобретении он увидел перспективу дополнительных поступлений средств от мельницы с плотиной, на строительство которой привез инженеров из самой Германии. Работы продвигались быстро, и вот уже начинание, к которому хозяин часто наведывался в простом кожушке, начало давать прибыль.
Размеренная рутина семейной жизни с редкими развлечениями в виде охоты с немногочисленными гостями, однообразие хлопот с детьми и по хозяйству, единичные выезды в соседнюю Славуту со временем заставили молодую княгиню скучать по временам в флере радости и веселья польского высшего света с романтичными подругами и откровенными ухаживаниями франтов.
Именно в этот злополучный время на горизонте появился молодой немецкий инженер, которого ее неугомонный супруг пригласил для строительства каких-то хозяйственных сооружений, обустраивая дворцовый комплекс – это была роковая ошибка князя, о которой он еще не догадывался, уверенно веруя, что его любовь полностью под защитой совиных барельефов иллюминатов на стенах родовой резиденции.
Скоро среди рабочих, которые очень благосклонно относились к своему хозяину за его доброжелательность и безотказность в вопросах помощи, начали шепотом сплетничать об измене княжеской. Все замечали, но не он… пока однажды к пану не подошел конюх Юрко и не посеял зерна подозрения в его сердце. Как волевой человек со всей отвагой древнего рода Святополк-Четвертинских за плечами князь решил не обижать подозрениями ни себя, ни жену, а просто проверить.
Предупредив княжну о своем отъезде в Киев, он галопом прогнал лошадей до железнодорожной станции, а затем тайком вечером вернулся в свое Стригановское имение.
Увидев огонек в спальне любимой жены, мужчина тихонько поднялся по лестнице и через окошко над запертой дверью заглянул в святая святых своей жены. То, что он там увидел, черным платком измены застелили князю глаза, весь мир полетел кувырком. Мужчина также тихонько спустился на кухню, взял бутылку уксусной эссенции и вернулся в свои покои.
Вскоре изменница вместе с немцем-любовником услышали странные звуки из соседней комнаты – то умирал князь Червертинський. На ее руках он успел вымолить “Мне больше ничего не нужно…”, и душа его улетела на небеса.
На похоронах те, кто больше горевал и плакал по хозяину, получили из рук виновницы самоубийства по золотой монете, но стыду не было искупления. Поэтому вскоре Четвертинская продала имение, которое собственным поступком превратила из рая в обитель вечной печали, и с детьми навсегда выехала в родную Польшу . Хотя стригановские старожили говорят, что в семейное имение в советское время наведывался почтенный офицер, который был одним из сыновей покойного князя.