Не зря же мудрость веков говорит, что кровь не водица, и если уж родился настоящим русином, то стоит пройти этот тернистый путь до конца, сквозь все испытания огнем, мечом и медными трубами. По происхождению он был вхож во все аристократические круги Европы, послужной список обеспечивал ему открытые двери всех высших финансовых сфер, а сердце всегда звало домой, туда где седые Карпаты целуют небеса, хотя он никогда там и не был. Леон Людвик Сапега — русинский аристократ, родившийся в Варшаве, выросший в Париже, получивший образование в Сорбонне и Эдинбургском университете, чтобы всю жизнь провести меж двух родин своих родителей.
Пройдет совсем не много времени после получения дипломов, и юноша из зажиточной аристократической семьи с блестящими перспективами бросит все, чтобы в свои двадцать семь окунуться с головой в водоворот Ноябрьского восстания 1830-го поляков, литовцев и украинцев против московской оккупации с требованием восстановления автономии Республики Обеих Народов, хотя прекрасно отдавал себе отчет, что в случае поражения он потеряет на подконтрольных московитам территориях все.
Как и положено настоящему патриоту, князь Леон Людвик в чине капитана артиллерии с оружием в руках защищал Варшаву от московитов, но восстание было жестоко подавлено, его огромные наследственные имения конфискованы (хотя большую часть движимого имущества удалось спасти от царского гнева превентивной эвакуацией на Запад), а сам князь вернулся в цивилизованный мир, чтобы стать одним из самых успешных финансовых магнатов своего времени континентальной Европы, соперничавшего и победившего самых всесильных и вездесущих Ротшильдов в борьбе за один из самых перспективных по состоянию на середину XIX века направлений финансовых инвестиций (строительства будущих артерий европейской экономики, железнодорожных путей, и Буковино-Галицкой ветви, как одной из составляющих нового железнодорожного «Шелкового пути» через Ла-Манш от Лондона до Бомбея), на сколько бы фантастически это ни звучало в то время.
Нет, свои политические амбиции князь Сапега тоже не оставил, предтавительствуя в 1848-м в польском Национальном львовском совете и выступая одним из основателей львовского Русского Собора, основной целью чего было единство и неделимость Галичины на европейских картах.
Но той старой новаторской идеи строительства трансконтинентальной железной дороги Леон Людвик не оставил, чтобы вернуться к ней через двадцать с лишним лет, когда перспективность и доходность железных дорог как таковых уже была доказана временем — в 1862 году он как «лицо» части того грандиозного проекта представил на усмотрение английских государственных инвесторов бизнес-план постройки ветки Львов — Черновцы и дальше на юг к румынским Ясам.
И хотя первой реакцией финансовых воротил была пренебрежительная улыбка, аргументов князя хватило для личной аудиенции у сэра Джеймса Эмерсона Тоннета, во время которой Сапеге с помощью нити и имеющегося в кабинете рабочем кабинете заместителя британского министра торговли глобуса (с учетом сложностей рельефа через Дрезден — Краков — Львов — Черновцы — Русе — Варну – порт Малой Азии – долина Евфрата – Бомбей оказалась кратчайшая дистанция между Великобританией и Индией) удалось убедить последнего в рациональности вложения средств в строительство галицко-буковинской ветви, расчетное время пути между конечными пунктами которой должно составлять до восьми дней.
Трансконтинентальный проект железной дороги до Бомбея так и не был реализован (помешали столетние фундаментальные противоречия между Австрией, Турцией, Пруссией, мировой финансовый кризис 1873-го и борьба за Ближний Восток), но украинский участок, связавший Буковину, Галицию и Бессарабию с Европой была-таки запущена 1 сентября 1866 года.
Тот проект стал самым успешным и самым позорным в биографии князя, первое – потому что этот участок определенное время удерживал лидирующие позиции, как самый прибыльный в Европе, а второй – был связан со злоупотреблением правлением во время его реализации, хотя прямая вина Леона Людвика в суде и не была доказана, а император Франц Иосиф принял его добровольную отставку с поста председателя Галицкого сейма лишь через шесть лет после ее подачи. При этом настоящий русин неуклонно до последнего вздоха придерживался своей политической линии, чему наглядным подтверждением служит его резонансная речь о польско-украинском единстве на основе католической духовности 1869-го.
При жизни у князя Сапеги благодаря целостности его натуры дела, а не слова появилось немало друзей и сторонников, еще больше — противников и недругов, но смерть равняет всех, поэтому небольшое пространство призамковой часовни в Красичене на его похоронах 14 сентября 1878 года хватило места далеко не всем сановным особам, еще больше простых обывателей осталось на улице.