Его жизнь – это о том, что рано или поздно розовые очки всегда бьются стеклом внутрь или о благих намерениях, которыми устлан путь в ад. Он родился и вырос на украинской Слобожанщине образца конца XIX века, всю жизнь боролся за справедливость для родной земли, но в своем идеалистическом максимализме избрал сторону, которая привела его любимую Украину к катастрофе, а ему самому и его близким уготовала смерть. Николай Скрипник – профессиональный революционер, коммунистический мечтатель-украинофил.
Он родился в Ясиноватой, начальное образование получил в Барвенково, среднее — в Изюме, а за высшим поехал аж до Петербургского технологического с высоты опыта своих двадцати восьми, успев познакомиться не только с произведениями Шевченко и Кулиша, но и вступить в социал-демократические ряды . Возможно, поступление в институт 1900-ого со сдачей экзаменов экстерном было лишь шагом в поисках организованной силы, расшатающей фундамент ненавистного ему угнетателя-царизма (хотя откуда бы взяться этой пролетарской ненависти в отпрыске среднеклассовой интеллигенции — отец-белый воротничок, замначальника железнодорожной станции, а мать – акушерка земской больницы).
Уже там, на первом курсе института, Николай сделал свой выбор, променяв украинскую общину на разрушительный огонь утопических идей социал-демократии, где от последней было только название, а в основе — лишь банальная жажда получения власти и денег. Арест 1901-го и ссылка в Екатеринослав (ныне Днепр) фактически поставили для него крест на высшем образовании, которое ему уже больше не было нужно, ведь Скрипник видел себя в будущем лишь профессиональным революционером.
Через год новый арест, бегство во время эпатирования в Якутию и активная работа агитатором Российской социал-демократической рабочей партии, благодаря которой он ведет бурно-интригующую жизнь с многочисленными переездами, явками, паролями.., а вместе с тем арестами, ссылками, побегами и даже смертным приговором, который так и не был исполнен. Судьба улыбалась сорви-голове, даже когда пришлось преодолеть тысячу двести верст лодкой во время побега с Красноярщины.
За семь лет работы пламенным революционером Срипин заработал себе у «товарищей» авторитет и поощрительную партийную поездку в Женеву. Еще десятилетие такой деятельности, а там и Февральский переворот 1917-го с его амнистией пригодился. Конечно на волне славы своих семнадцати арестов он подняться на самую вершину во время октябрьского переворота того же года, членствуя в самом сердце мятежа, Петроградском ревкоме.
Дальше будут первое украинское советское правительство (Народный секретариат), возглавление большевистского правительства Украины, Всероссийская чрезвычайная комиссия… После московской оккупации Украины 1920-го ответственные и хорошо оплачиваемые должности сыпались на пламенного революционера одна за другой. Он платит обласкавшим его московитам сторицей, возглавляя карательные операции против украинцев, борющихся за свободу своей земли.
Николай дослужился до должности заместитель председателя Совета народных комиссаров Украинской ССР и председателя Государственной плановой комиссии (Госплана) страны, вместе с тем сплачивая вокруг себя украинскую национально-сознательную интеллигенцию. Что не могло не вызвать беспокойство у московских оккупационных властей, которые любые проявления национализма воспринимали за попытки выйти из-под их контроля.
Ореол «основателя коммунистической партии большевиков Украины» спасал Скрипина ровно до того момента, когда московский режим не перешел к радикальному решению украинского вопроса, устроив на территории страны искусственный голодомор 1932—1933 годов, а вместе с ним уничтожая самых ярких украинских личностей.
Открыто убить Николая Алексеевича с его послужным списком преследований от царского режима кремлевцы не могли, поэтому ликвидировали его 7 июля 1933-го в собственном кабинете через двух подставных «монтеров» под предлогом починки его рабочего «не работающего» телефона. Убийца Карпов из Холмогорской тюрьмы, которому за убийство Скрипина пообещали амнистию, и актер одного из харьковских театров действовали по тщательно разработанному НКВД плану «Заноза» — пока один отвлекал, другой выстрелил в пламенного революционера-националиста. Затем актер позвонил по тому «не работающему» телефоном на домашний номер убитого и, имитируя его голос сказал супруге, что «больше так жить не может». Далее в трубке раздался звук выстрела.
Конечно же, смерть оккупационная власть квалифицировала, как самоубийство, тем более что обоих исполнителей ликвидировали в тот же день во внутреннем дворе месной НКВДовской тюрьмы. Было торжественное захоронение, хотя кладбищенские речи с перечислением его достижений для страны советов звучали как издевательство в сложившихся обстоятельствах. А пять лет спустя и главного свидетеля официальной версии, вторую жену Скрипина, Раису Хавину, арестовали и расстреляли в рамках национальных чисток советской карательной диктатуры. Его сын-сирота оказался в детдоме; свои дни он закончил на полях развязанной Москвой и Берлином Второй мировой войны в качестве «пушечного мяса» режима, за который так горячо боролся его отец.