Когда до появления средств массовой информации и многотиражных книг были еще века и века, главными носителями мудрости прошлого, актуальности настоящего и надежды будущего были те, кто путешествовал по бескрайним украинским просторам, чтобы под мелодичные напевы доносить вести до широких масс населения самых отдаленных уголков страны. И хотя музыкальные инструменты в их руках были разными, все они принадлежали к одному тайному братству со строгим неписаным уставом.
Украинские певцы-путешественники, как носители и глашатаи информации, появились еще в конце I тысячелетия (мозаичные изображения музыкантов на стенах святой Софии, хотя первое письменное упоминание о них относится к поэту-песеннику Бояну, творившему в середине XI века), хотя назвать их кобзарями можно лишь условно, в обобщенном смысле слова (ведь в то время кобзы, бандуры, колесной лютни как традиционных их инструментом еще не существовало в помине).
Кобза и бандура появились в руках украинских народных певцов-путешественников лишь примерно в первой половине XV века, а колесная лира — еще несколькими десятилетиями позднее. Первые две нашли свое распространение в центральной и восточной части страны, а последняя – на западной. И хотя все три инструмента происзодят от лютни, кобза и бандура относятся к струнно-щипковым музыкальным инструментам (иногда первую считают родоначальницей второй), их отличие заключается в манере игры: звук в кобзе меняется за счет прижима ладов к деке, в бандуре же каждая струна дает отдельный звук без участия грифа; а колесная лютня — струнно-смычковая, в которой роль смычка выполняет колесо. Интересно, что свой современный вид бандура приобрела только в начале ХХ века, а ранее представляла собой громоздкий, тяжелый инструмент не пригодный для быстрого пешего передвижения странствующих музыкантов.
Кобзарями старые, слепые, голосистые пожилые мужчины становились не только по собственному желанию, а с согласия братства песенников после обряда просвещения («визвилки» та «одклинщины»), пройдя строгое прослушивание и согласование репертуара с позиции украинского национального сознания. Союз кобзарей занимался не только этическими вопросами, он также планировал маршруты путешествий своих членов для наибольшего охвата территории и не пересечения маршрутов отдельных членов общества, подыскивал мальчиков-поводырей для сопровождения, помогал с приобретением инструментов. Даже существовал собственный искусственно созданный лебийский (старцевский) язык, в котором например существовали такие слова, как: лох (мужина), котень (воз), кулаты или боксаты (бить).
Фактически только благодаря кобзарям, репертуар которых состоял из украинской исторической героики, социально-значимых проблемных дум, религиозных псалмов, национально-патриотических и народных песен, до современности дошли думы «О Марусе Богуславке» и «Об Алексее Поповиче», песни «На смерть казака «и «Сиротка», казачок «Полянка», танцы Дудочка» и «Молодичка перша»… Хотя были в их реестре и развлекательные (так называемые «гультяцкие») и обрядовые напевы.
И если при московско-царской оккупации Украины власть кое-как мирилась с историко-просветительско-националистическим характером деятельности украинских кобзарей, то красные устроили настоящую физическую расправу над народными слепыми певцами и их учениками. И самым громким делом этого преступления стал расстрел Харьковского кобзарского съезда 1934 — 1935 годов, на котором по разным оценкам погибли до 1234 украинских музыкантов (московские власти уничтожили большую часть доказательств того преступления, а прочие – до сих пор прячут под грифом «совершенно секретно»).
И хотя Кремль надеялся, что навсегда похоронил певцов национальной души, но как только его смертельная хватка на шее Украины начала ослабевать в 1980-х, на украинской земле появилась целая парость новой плеяды творцов-кобзарей, которым удалось не только частично возродить старинный репертуар своих духовных предков, искусство изготовления инструментов и технику исполнения, а также создать новые героические песни и баллады о последней московско-украинской войне.