Мятежным характером он удался в своего отца, который сменил священнический путь многих поколений своих предков на просветительскую карьеру. Гени по материнской линии тоже были из церковников, поэтому удивительно — откуда у Евгения Коновальца было такое влечение к военному делу и столь твердая активная военно-гражданская националистическая позиция.
Три класса народной школы под пристальным родительским наблюдением в родных Зашках (отец – директор, мать – преподавательница гигиены, основ медицины и шитья), четырехлетка при учительской семинарии, Львовская духовная – это были только ступеньки к юридическому факультету Львовского универа, где его пылкий молодецкий организаторский талант, ведь ему было всего восемнадцать, подпитанный полным курсом истории Украины Михаила Грушевского, смог развернуться во всю мощь уже без искусственных рамок и ограничений чрезмерно семейной опеки.
Там, на университетских скамьях, Евгению впервые пришло в голову создание ячеек подпольной украинской военно-патриотической организации, начинавшейся с малого – небольших молодежных пластово-образовательных кружков, основное направление деятельности которых состояло в армейской подготовке и переводе с польского-немецкого учебников по военному делу, .
В Первую мировую мобилизованный в ряды Австро-Венгерской армии во время активного карпатского наступления росиян, под Яремче в 1915-ом Коновалец попал в плен, где вместе с прочей галицкой старшиной насильно удерживался почти два года, продолжая свою просветительско-агитационную деятельность уже среди украинских военнопленных.
Безвластиеv на Московии после февральского переворота 1917-го открыло окно возможностей для украинских пленников — Евгений Михайлович возвращается в Киев, чтобы возглавить Галицко-Буковинский курень, одну из первых воинских частей новой украинской армии Сечевых Стрельцов подчиненной Центральной Раде.
Два года отчаянных боев в рядах Сечевиков, и после поражения УНР в 1919-ому полковник Коновалец оказывается в чешской столице, где в следующем году вместе со своими единомышленниками организует Украинскую военную организацию для продолжения вооруженной борьбы за свободу Украины. Причем с течением времени идея за счет слияния с другими патриотическими эмиграционными центрами значительно расширилась – если изначально речь шла лишь о борьбе против польского господства, то в конце 1920-х целью уже стояло освобождение всех украинских территорий, что породило на свет Организацию украинских националистов (ОУН) официально зарегистрированную в первые месяцы 1929 года.
Напротяжении 1930-х ОУН стала настоящей головной болью не только для польского правительства, но и красных советов: покушения на чиновников, диверсии, нападения на госучреждения стали сильным оружием сопротивления оккупационным режимам. Уже в ноябре 1933-го московиты приняли вызов, объявив украинских националистов вне закона и вседозволенность в борьбе с ними. Евгению Михайловичу, как руководителю организации и главному связующему звену между националистичным подпольем оккупированной красными части Украины и общиной в экзиле, ГПУ-НКВД вынесли смертный приговор.
Пять лет судьба берегла Коновальца, а потом настало роковое 23 мая 1938-го… Прибытие в 10:16 с паспортом на имя Иосифа Новака в голландский Роттердам. Остановка в четверть двенадцатого в гостинице «Централь», где он распаковал вещи и печатную машинку с украинским шрифтом, положив на стол черный крест. Через тридцать пять минут полковник покинул гостиницу, как потом выяснится – навсегда, и направился на назначенную в полдень встречу в кофейне «Атлант».
Евгений Михайлович и не догадывался, что истекают последние минуты его жизни – тот заурядный человек за тридцать (агент НКВД Павел Судноплавов засланный в ряды украинских националистов под именем Яценко-Валюх, приплывший в Роттердам на советском корабле «Менжинский»), передавший ему плитку-чемоданчик завернутый в бумагу, был посланцем самой смерти. Глава ОУН успел дойти с пакетом по Колсигель до кинотеатра «Люмьер»… в 12-13 раздался страшный взрыв, который буквально разорвал Конавальца в клочья.
Через пять дней за гробом командира Сечевиков, основателя Организации украинских националистов шли семеро: жена, пятеро его товарищей по оружию и один симпатизирующий Украине иностранец. На могиле с тремя венками, «От супруги», «От Украинской Нации», «От Организации украинских националистов», верная соратница мужа, Ольга Коновалец, обратилась к собравшимся: «Вы должны закончить! Продолжайте его дело!»