Приезд нового губернатора Федора Ивановича Кишенского – добродушного хлебосольного хозяина, охочего до разных увеселений и культурных новинок всколыхнул беспросветную серость однообразия харьковского бытия. Он привез собой в сердце Слобожанщины дух великосветского столичного общества с его маскарадами, частными балами, шумными народными гуляниями и, конечно же, театром.
В считанные недели двухэтажный деревянный екатерининский павильон возле дворца наместничества превратился в настоящий театр со сценой, расписными кулисами, двумя декорациями (комната и лес), свободно поднимающимся и опускающимся занавесом и двенадцатью ложами абонированными на год вперед по пятьдесят рублей, обустроенных губернским механиком Лукой Семеновичем Захаржевским
Хор певчих и классический оркестр под управлением учителя музыки Максима Прохоровича Концевича взяты из так называемых классов, актерами под убеждением губернатора стали молодые служащие канцелярии, чертежной и студенты местных училищ, репертуар подобран. Причем все они играли забесплатно лишь для удовольствия публики, так что начальной суммы в сто рублей хватило с лихвой для первой постановки.
Премьера “Без обеда домой еду” имела у невзыскательной харьковской публики ошеломительный успех. Вот только игра непрофессиональных актеров больше зиждилась на громком голосе, активной жестикуляции и ярком гриме, чем на естественности исполнения.
Вот почему появившийся буквально в первые дни после премьеры “профессиональный актер Дмитрий Москвичев”, как он сам себя отрекомендовал, был принят местным театральным обществом с распростертыми объятьями.
Он полный энтузиазма и грандиозных планов сразу же включился в творческий процесс, решив начать свой звездный харьковский путь с постановки Д.-М. Фоппа “Князь – трубочист, трубочист – князь” в переводе с итальянского Дмитревского (за неимением партитуры переделанной в комедию).
Начало первого акта. Из дымовой трубы на сцену выкатывается трубочист Москвичев, приподнимает голову для первой реплики и… застывает не в силах вымолвить ни слова – прямо перед ним сидит собственной персоной губернатор Орловского наместничества Семен Александрович Неплюев, завсегдатай тамошних самодеятельных постановок, который был приглашен Кишенским по случаю пребывания в Харькове в театр и усажен на почетное место в первом ряду зрительного зала.
Оказывается Москвичев был никакой не профессиональный актер, а сержант Орловской губернской роты, который самовольно оставил службу ради харьковской Талии. Дмитрий был шокирован, нос к носу столкнувшись со своим начальником, а губернатор конечно же тотчас узнал своего подчиненного, который не раз развлекал его своей игрой по случаю на импровизированной орловской сцене.
Немая пауза затягивалась – бежать, но куда? И тут Неплюев, будучи человеком незлым и не желая портить удовольствие местным театралам, громко скомандовал: “Не робей, Дмитрий, не робей. Продолжай, не бойся ничего!” И слова роли полились из уст ободренного Москвичева.
Тот досадный инцидент действительно не имел для него серьезных последствий – его в тот же вечер перевели в сержантском звании из орловской в харьковскую губернскую роту, где он появлялся так же редко, как и на прежнем месте службы, играя во всех местных постановках.
В дальнейшем он женился на одной из местных цыганских дочерей и сделал ее примой театра, что при дивном голосе, молодости и красоте Лизаветы Гавриловны значительно повысило театральные кассовые сборы и количество преданных театралов. Все обернулось к лучшему и для Москвичева, и для театра, и для Харькова.