Косвенно подтверждено существование главного храма Кальмиусской паланки в устье Кальмиуса еще в первой половине XVIII века запросом местного полковника Андрея Порохня к Кошу по предоставлению древесины для его ремонта от 1754 года, хотя от митрополита Тимофея Щербацкого на ее освящение поступил только походный антиминс.
Угроза очередного вооруженного московско-турецкого противостояния, действия которого должны были как всегда развернуться на украинской земле, в 1774-ом заставила казаков укрыть святые реликвии в Самарском монастыре, а затем перевезти в церковь села Каменка. Но уже через два года, когда по приказу Екатерины II в московское войско уничтожило Запорожскую Сечь, Паланка стала уездом Екатеринославской губернии, а старшины были заменены на пришлых с левобережья Кальмиуса донцов, тогдашний новоприбывший генерал-губернатор Чертков нашел в защищенном крепостной стеной городе пустой храм, на тот момент каменный на каменном фундаменте под камышовой кровлей, с иеромонахом киевского Межигорского монастыря и много православного люда. Поэтому по его ходатайству в 1777-ем казаки вернули свою церковную утварь в Кальмиус.
Но на ликвидации Сечи московская правительница решила не останавливаться и навсегда сломать центр сопротивления на украинских землях – казаки Кальмиусской паланки были переселены в чистое поле с приказом построить город Павлоград на реке Волчий, а их опустевшие дома в устье Кальмиуса заняли греки-переселенцы с Крымского полуострова.
На второй день после прихода в город, 27 июля 1780 года, предводитель переселенцев из Крымского ханства митрополит Игнатий устранил от служения местного протопопа Романа Кошевского и объявил Николаевский храм вместе со всей утварью своего подчинения. Причем он отказался возвращать казацкие святыни законным владельцам.
Между украинским воинством и греками не возникало никакой вражды до этого случая (о чем свидетельствуют документы), а после – многочисленные жалобы от них на Игнатия полетели к преосвященному Никифору, а тот в свою очередь перенаправил их при отсутствии иерархической власти над греком к светской канцелярии азовского губернатора Черткова (хотя запрос к Игнатию на разъяснение ситуации фактического отъема пришельцами казацкого имущества он все же послал).
Генерал-поручик сразу стал на сторону отселенных казаков, а митрополит долго не мог дождаться ответа из Кальмиуса, который в конце концов сообщил, что Игнатий это сделал с разрешения царского фаворита Григория Потемкина.
Решение дела затянулось, поэтому в конце концов казаки дали согласие на покупку греками их иконостаса на холсте писаного, но община отказалась потому так как имела своих четырнадцать штук из Крыма. Имущество (конечно же без здания, которое перекрестили на Харлампиевский собор) вернули владельцам, но павлоградцы так и не дождались самых ценных предметов – серебряного монастырского кадила с изображением двуглавого символа империи, колокола и креста с медными украшениями тонкой украинского работы, который затем попал в храм села Богатырь.
Через двенадцать лет после этих событий храм запорожцев стал частью вновь построенной соборного здания Харлампиевского, на память о чем ее правый придел был освящен в честь святого Николая, второй боковой – в честь Георгия Победоносца. Большевики уничтожили святыню, но о ней до сих пор напоминают сохранившиеся имена улиц – Николаевская и Георгиевская, что идут по бокам вдоль главной от старого мариупольского центра от места, где некогда располагались одноименные церковные алтари.