Он так и остался до последнего вздоха украинцем, хотя три четверти своей жизни прожил в блестящем Париже и сам президент де Голль при вручении ордена Почетного легиона предлагал ему французское гражданство. Он сделал для возрождения французского балета больше, чем кто-либо в ХХ веке, и это несмотря на войну и лишения. А родная страна узнала о своем знаменитого сына-изгнанника только через пять лет после его смерти.
Тот кто через десятилетия станет изобретателем неоклассического стиля балета родился в обычном украинском доме среднего достатка, ничего особо примечательного в семье помощника лесничего Михаила Лифаря и его жены Софии Марченко, обитавших под Киевом в селе Пирогово, не было кроме корней – род Лифарей происходил от славных казаков Запорожской Сечи с многочисленными грамотами от гетманов и кошевыми атаманами – маленький Сергей с широко открытыми глазами слушал истории каневского деда о славном прошлом родной земли.
Обычная жизнь: Александровская, затем Киевская гимназии, церковный хор Софийского собора… Первый испытания постигли музыкального мальчика (играл на скрипке та фортепиано) уже в девять – оккупационная московская власть кинула украинские земли в ад Первой мировой войны, которая погребла императорский дом Романовых под своими обломками. После измены союзников Украинской республике власть в стране захватил бешеный красный люмпен с его диктатурой пролетариата. Тогда-то и стало понятно, что ничего хорошего в ближайшем времени Украину под советской оккупацией не ждет, но Сергею Лифарю повезло годом ранее поступить в Школу движения бывшей примы Киевской оперы Брониславы Нежинской.
Год тяжелой усердной работы не оставили незамеченным яркий талант юноши, поэтому учительница не забыла своего ученика и в парижской эмиграции, в 1923-м оказав помощь в том числе ему нелегально покинуть страну красных атеистов. Сложности оттачивания мастерства под руководством легенд балета Энрике Чекетти и Николя Лега помноженные на бытовые проблемы пребывания в чужой стране только закалили потомка казацкого рода и быстро превратили его в солиста знаменитого Дягилевского кордебалета.
Смерть у него на руках выдающегося антрепренера, который своей чрезмерной опекой фактически изолировал Сержа (как на французский манер окрестили молодое дарование) от мира, 19 августа 1929 года окончательно освободила последнего в физическом и моральном плане, отрывая новые горизонты – вскоре после возвращения из Венеции ему предложили (и получили согласие) возглавить парижскую Гранд-Опера.
За двадцать шесть лет своих неусыпных трудов Серж Лифарь фактически вдохнул глоток новой жизни во французский театр изобретением неоклассического стиля танца, постановкой около двухсот балетов (самыми выдающимися из которых были «Икар» и «Сюита в белом»), воспитанием молодого звездного балетного поколения… несмотря на начало развязанной Москвой и Берлином Второй мировой войны, за что в конце концов Движение Сопротивления обвинило его в коллаборационизме и на три года сделало изгнанником в Монако, где он продолжал работать как руководитель Нового балета Монте-Карло.
Оправдание, триумфальное возвращение в Париж 1947-го, открытие Института хореографии,сорбонские лекции по истории и теории танца, ректорство в Университете танца, профессорское звание Высшей школы музыки, почетное президентство Национального совета танца при ЮНЕСКО… и увольнение из Гранд-Опера в 1958-ом, что стало второй трагедией всей жизни выдающегося украинца. После длительной борьбы он смирился, занялся рисованием и коллекционирования, но тоска особенно по родине становилась все сильнее. Сергей даже удалось посетить родной Киев с могилами родителей в 1961-ом, но не о каком возвращении в советское реалий речи не шло. Он так и умер в Париже 15 декабря 1986 года(покоится на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа).
Серж Лифарь все же вернулся в Украину, пусть лишь духовно, после восстановления независимости страны в 1991-ом своими привезенными и подаренными Киеву его вдовой многочисленными наградами, самой высокой из которых был украшенный бриллиантами «Золотой башмачок», сценическими костюмами, балетными аксессуарами и частью личной коллекции бога неоклассического танца – работами Пикассо, Шагала, Поля Бельмондо и сохраненной библиотекой в 817 экземпляров…