Просоленный ветрами бескрайних донецких степей его образ веками приходил к московитам в ночных кошмарах тенью неизбежности гибели их рода, отождествляя все то, что потомки людоедов-андрофагов с залесских болот смешанные с восточными варварами никогда так и не смогли понять до конца: любовь к своей стране, самопожертвование и жизнь под лозунгом «воля или смерть», запечатленном на украинском тисячелетнем гербе.
Судьба с самого начала расставила приоритеты для младшего сына Опанаса Булавина – ведь отец Кондрата за полтора десятка лет добросовестной службы царям так и не получил даже надела земли, хоть вел свое происхождение от бояр. И хотя паренек родился спустя десятилетие после того, как эхо освободительной войны 1648—1657 годов затихло вдали, выводы из опыта собственной семьи и недавних событий украинской истории как истинный слобожанин пронес сквозь всю свою жизнь с глубоким ощущением своей национальной идентичности, гражданского долга и ненависти к московским врагам.
Старый Салтов, где родился и вырос Кондрат, как и вся Харьковщина, в последней четверти XVII века все жестче бралась под контроль царским режимом. Поэтому, несмотря на предоставленный-таки окупационной встастью с «барского плеча» земельный надел, семья Булавиных предпочла бегство на вольный пока еще Дон. Возможно благодаря именно этому смелому поступку казаки-трехизбенцы избрали Панаса своим предводителем.
Кондрат же в поисках своего счастья прибился к слобожанскому воинству в одной из двух солеварительных столиц края, славном городе Бахмуте, казачество которого в 1703-ем выбирает его в ранге слобожанского сотенника своим атаманом, что станет судьбоносным событием для начала борьбы украинцев за построенный своими силами соляный бизнес на собственной земле, который сумасшедший московский царь-сатрап Петр I решил в «лучших» традициях своих хозяев-ордынцев просто отнять в свою казну учитывая его сверхприбыльность.
В 1705-ом воинство Булавина изгоняет царских наместников с их охранный Изюмского полка со своих соляных промыслов. Хороший пример, показанный Бахмутом, побудил прочих жителей и промышленников края массово отказываться от уплаты оккупационной власти всех назначенных нею податей и сборов. Для подавления главного центра неповиновения летом 1707 года царь выслал тысячный карательный отряд во главе с полковником Юрием Долгоруким.
Пожалуй, не так представляли поход одного из своих любимцев царь, когда отправлял с приказом переписать и выслать вместе с семьями всех «беглецов» из Приазовья и Слобожанщины, особенно его конец… Слава о том карательном отряде, марш которого вдоль берегов Северского Донца, Айдара, Деркула сопровождался дикими зверствами и пытками старых и малых, бежала далеко впереди него. После четырехмесячного удачного вояжа и восьми разоренных практически без сопротивления украинских городов, когда московиты стали на ночлег в Шульгинской крепости, в ночь на 9 октября 1707 года Кондратий Булавин со своими казаками просто разогнал все это «бравое» войнство, а офицерство вместе с Долгоруким – уничтожил.
Это фактически стало точкой отсчета вооруженного восстания против оккупационных властей московитов, которое быстро распространялось по всему Левобережью. Собранного за десять дней промосковскими силами отряда донцов хватило, чтобы нанести ощутимое поражение булавинцам, которых глава отвел для безопасности сначала на Бахмут, а затем на Запорожье под защиту Сечи, где в течение зимнего сезона формировал сначала в Кодаке, а затем в районе Звонецкого порога свое войско для дальнейшего сопротивления.
Штурм Новобогородицкой крепости, поход на Самарь… Компания 1708-го для Кондрата Булавина началась на позитиве — 9 апреля его войско разбило отряды посланного царем для подавления восстания донского атамана Лукьяна Максимова, захватил Черкасск, пока его вспомогательные отряды шли победным маршем до Тамбова, взяли Царицын и Камышину, одержали победу над подконтрольным московскому правительству Сумским полком, осадили Тор.
Но с началом лета фортуна отвернулась от слобожанского военного атамана (избранный на Коле 9 мая), его решение рассеять свое войско и действовать одновременно на нескольких направлениях стало фатальным и привело к поражению. Ведь царская власть тоже не собиралась спокойно наблюдать, как богатейшие украинские земли уплывают из их рук, и снарядила на подавление восстания целую карательную двадцатитысячную армию во главе с Василием Долгоруким (первоначально планировалось ее возглавление Дмитрием Галициным), у которого к Булавину был личный счет за убитого годом ранее брата. Причем с учетом военных успехи казаков, неуверенный в успехе своих горе-воинов Петр I дополнительно прикомандировал к московскому войску еще двенадцатитысячную бригаду генерала Бахметьева для отдельного удара на Черкасск.
Устоять против натиска московских извергов (ведь потомки людоедов во все времена отличались бесчеловечной жестокостью и пренебрежением ко всеми цивилизованными правилами и законами ведения войны) казаки в тот раз не смогли: почти одновременные поражения на Торе, около Кривой Луки, под Азовом случились всего за пару-тройку недель. Предатели из черкасских казаков возглавляемые Ильей Зерщиковым для получения прощения и индульгенции от московского царя действовали быстро — 18 июля окружили здание ставки Кондрата Афанасьевича и начали его обстреливать. Одиннадцать булавинцев во главе со своим предводителем защищались неистово против московских прихвостней, а когда камыш лег под стены – атаман застрелился согласно древнему украинскому девизу «воля или смерть».Однако и после смерти московиты не могли успокоиться: его тело они увезли в так и не захваченный казаками Азов, отрубили голову, а потом повесили на страх для других непокорных украинцев — уважение к мертвым тоже никогда не входило в добродетели залесцев.