Он – первый помощник самого хозяина ада и вездесущей посланец Смерти. Его боится вся нечисть без разделения на ранжиры и привилегии, потому как карает и милует ее без оглядки на кого-либо. Работа у него не закончится от сотворения мира до его конца, ведь то, что рожденное, должно умереть, чтобы возродиться вновь. Древнее божество подземного царства, всемогущий Ний (еще известен в украинской художественной литературе, как Вий).
По украинским верованиям Ний (вспоминается в «Славяноских вечерах» В. Нарежного) – старый сгорбленный старичок (в некоторых преданиях присыпан землей с железным лицом и руками-покареженными ветвями) с длинными седыми прядями волос и бровей, за которыми и глаз не разглядеть. А может, оно и к лучшему… Ведь говорят, во взгляде его незрячих глаз отражается пламя самого ада – как глянет, то от ужаса можно и умереть («нехороший глаз» и «сглаз» – это от него). Это если старик не успел схватить человеческую душу до того своими длинными цепкими мохнатыми лапами, из которых уже нет возврата к живым.
Те же, что не оминули загребущих ручищ подземного устроителя — попадали в мешок, а далее, через реку забвения — прямехонько в ад. Причем суд над душами грешников совершал, по поверью, так же именно Ний, все малейшие аргументы принимая не в пользу своего подсудимого, ведь нрав у старика — совсем не сахар, ни на секунду ему нет покоя со времени, когда появилась земная твердь и жизнь на ней — только закончил определять наказание одной партии грешников, пора возвращаться за следующей.
Живые молили судью Чернобога за души умерших, чтобы хорошо принял, не обижал, не судил слишком строго, а справедливо (собирательный образ между слепой Фемидой и всевидящей Немизидой). Его имя вспоминали в поминальные дни, особенно поздней осенью, когда неприкаянной душе не спрятаться от его зоркого глаза средь обнаженно-замершей природы, ведь в славянском фольклоре он — опекун умирания как такового, сезонного в том числе.
С приходом на украинские земли христианства негативный образ Вия в народном воображении перенес свои черты на библейского Иуду как ловца человеческих душ. Тем более приписываемая слепота славянского главного адского судьи была экстраполирована на душевную «слепоту» Христова предателя, которого точно не обошло наказание за его тяжкий грех.
На земле же в обыденной жизни присутствие посланца Смерти определяли неожиданно налетевшие ураганы, уничтожавшие все на своем пути («дерево ломает — то Ний идет»), вьюги-смерчи («Виев дебош») и ночные кошмары, которые он насылает с ночницами, чтобы ослабить и уморить того, кого еще слишком крепко держит матушка- Сырая земля.