Продуваемый всеми ветрами одинокий замок на вершине одного из многочисленных приднепровских холмов. За что безжалостное время так не взлюбило его… уже много лет стоит он неприветливым пустотой, мрачным взглядом черными очей своих пустых бойниц, выбитых окон да стенными прорехами вглядываясь в нерадостное будущее. Лишь смотритель и редкие посетители иногда своими шагами нарушают его мертвый сон, быстро прошагав его внутренним, когда-то украшенным мраморными статуями и экзотическими растениями двориком, чтобы как можно бежать куда глаза глядят от тягуче-бесконечного, как липкий ночной кошмар, чувства безнадежности и небытия.
Люди говорят, всему виной — проклятие грузинской княжны, прекрасной, как самая рассветная заря: с черными длинными, как украинская ночь, косами, нежным румянцем словно озарено первыми солнечными лучами небом на востоке, бездонными как Днепровские воды глазами, которую когда-то привез из своего кавказского похода супругой первый владелец Поповки.
Бескрайние степи украинского Дикого поля, тянущиеся от восходящего солнца и теряющиеся где-то за горизонтом на западе, были так не восходили на родные Кавказские горы. Тоска, печаль и слезы все больше превращали грузинскую красавицу в призрак: ее белая при белая нежная кожа казалось уже слегка отдавала голубизной, а тоненькие грациозные ручки становились все более похожими на ивовую лозу, и только черные глаза горели непримиримым огнем. Сколько бы лаской, увещеваниями и щедрыми подарками влюбленный до безумия генерал не пытался склонить к себе сердце жены, она оставалась непреклонно холодной и отстраненной, потому как телом она была на Приднепровье, а мыслями и сердцем — на любимой родине.
Легенда пересказывает, что доведенный до отчаяния Поповский хозяин решил: что не удается достичь деньгами, удастся — огромными деньгами, и начал строительство настоящего каменного дворцово-паркового комплекса, которого в том краю никогда и не видовали. Настоящий средневековый замок с башнями, машикулями, бойницами, собственной часовней, французским парком с тропическими растениями и уютными аллейками за толстыми каменными зубчатыми стенами под охраной массивных ворот с кованой решеткой.
Само панское имение должно было стоять на холме абрисами похожему на Европу с украинским Крымом (куда же без него), а вокруг вся долина должна – превратиться в плотно пронизанный каналами, прудами, родничками и искусственными островками ландшафтный парк украшенный мраморными статуями и многочисленными удобными для отдыха лавочками и беседками.
Хотя злые языки уже тогда говорили, что замок тот не только, чтобы покорить сердце своенравной красавицы был задуман, но и чтобы замуровать в золотой клетке ее тело, и она не могла убежать к отцу на родину вслед за своєй душой.
Грузинская княжна чахла на глазах, а ее муж все сильнее подгонял строителей, подрядчиков, садовников.., чтобы успеть спасти свою возлюбленную от всепоглощающей тоски. В конце концов, не дождавшись окончания строительства и высадки сада, он устроил пышный прием по поводу открытия своего замка, куда созвал всех своих самых именитых друзей, дальних и близких знакомых.
Шампанское лилось рекой, хрустальный звон бокалов не смолкал ни на минуту, небесным глаосом оттеняя игру оркестра, гости были очарованы роскошью замково-дворцового комплекса, а еще больше – тонкой, почти не земной красотой его хозяйки. Вот только сама она была безгранично печальной. Не радовали ее весь этот мрамор, экзотические растения и изысканные предметы интерьера. А комнаты специально обустроенные для нее на восточный манер коврами и изящной резной мебелью инкрустированной серебром, в которых специально привезенные с ее далекой родины сказочницы и певицы встретили ее словами да напевами родного языка, вызывали такое острое чувство боли и потери, что в приступе безумия она бросилась к открытой настежь балконной двери, а там перегнулась через изящную решетку, как в омут головой… последний раз взмахнула руками-крыльями и упала на мощеный восточный дворик, гробовую тишину которого прорезал лишь плеск слез фонтана.
Легенда гласит, что от той утраты у бравого генерала помутился рассудок, он стал еще больше тратить деньги на украшение своего любимого приднепровского детища в надежде, что раз капризная супружница не оценила его стараний, то хотя бы их сын будет благодарен за отцовский труд. Только вот из-за своих планов и проектов отец совсем не уделял времени своей кровиночке, от того мальчик рос, как трава в степи, не питая теплых чувств ни к отцу, ни к роскошному поместью.
Спустя много лет, в день совершеннолетия своего наследника, хозяин замка впервые со дня гибели жены осмелился провести торжественный прием в своем роскошном поместье. Как когдато было много гостей в изысканных нарядах, играл оркестр, шампанское и звон хрустальных бокало… Только сын оказался нравом весь в мать — пока отец и гости веселились-развлекались, и даже строгие охранники успели отметить его первый взрослый День рождения, юноша тихонько выскользнул за ворота, вскочил на подготовленного верным слугой коня и сбежал в далекие горы, о которых в детстве так мечтательно-захватывающе рассказывала мать.
Из-за поступка сына рассудок старика совсем помутился. Днями и ночами напролет он, словно привидение самого себя, бродил среди этих никому теперь не нужных мраморных статуй, изысканной мебели, шедевров мировых мастеров искусства… и нигде не находил утешения иль покоя. Так он и ушёл в мир теней, оставив после себя на память тот замок-клетку, которая так и не смогла удержать ни его возлюбленную, ни их сына.