Сошедшая с ума от восторга Европа. Артефакт, который французы готовы были поставить на одну ступень с Эйфелевой башней. Хитрые мошенники, одурачившие самые именитые научные умы конца XIX столетия. Скромный творец, отказавшийся от славы и денег. Один из самых богатых людей мира – в этой фантастической истории сплелось все воедино, породив на свет еще одну сказку на яву со счастливым концом.
А началась она на одной из тихих улиц старой Одессы, где располагалась мастерская одного не слишком удачливого ювелира. Нет, заказы у него время от времени появлялись, на жизнь хватало, но не больше. Он даже не мог приобрести патент купца третьей гильдии, чтобы можно было официально повесить вывеску над входом.
Гены предпринимательства и финансовой рачительности были у него в крови – дед-чумак, гонявший своих груженных солью волов от Сум до Петербурга, отец – ярмарочный торговец с бакалейной лавкой в Сумах. Но юному дарованию от коммерции не хватало размаха в своем полупровинцильном родном городе – в возрасте двадцати пяти лет с багажом знаний Сумского уездного училища за плечами (большего не позволили расстроившиеся финансовые дела семьи) Алексей Кириллович Алчевский отправился покорять процветающую столицу Слобожанского края.
Пробой пера в Харькове для него стала чайная лавка на Сумской, но это скорее был способ закрепиться в городе и сделать себе среди местных обывателей доброе имя, потому что масштаб данного предприятия опять-таки был невелик.
Нелюбимое дитя харьковского просвещенного общества рожденное в 1830-ом по приказу свыше от президента Императорского вольного экономического общества адмирала Мордвинова на основании предписания министра внутренних дел Закревского, вознамерившихся в приказном порядке открыть путь эре возрождения “общественности и улучшений во всех сферах народной жизни”. Но благими намерениями выстлана дорога в ад, о чем эти почтенные господа от столичной аристократии несколько забыли…
Нет, конечно же, в Харькове было собрано собрание с предводителем местного дворянства Александром Федоровичем Квиткой, где присутствовало множество уважаемых членов общества от губернатора до зажиточных купцов, и решение о создании публичной библиотеки было принято в целом позитивно, и добровольных пожертвований подписано аж на 1465 рублей, и комната в дворянском собрании была выделена, но по состоянию на 30 апреля 1832 года ни денег, ни книг в наличии не имелось.
Конец XIX – начало ХХ века, когда с позорным крепостным правом наконец было покончено и будущее рисовалось лишь в ярких тоннах, прогрессивные демократические идеи начали будоражить сердца и умы либеральной части общества империи двуглавого орла. Харьков, как научно-просветительская столица Восточной Украины не мог остаться в стороне от общего тренда – литературные салоны, светские приемы и деловые встречи заканчивались жаркими спорами о светлом будущем страны и мира.
На волне всеобщего идейно-экономического подъема с легкой руки Александра Александровича Иозефовича 1 декабря 1880 года в слобожанской столице появляется глас просвещенного общества, нацеленный на совершенствование духовно-социальной составляющей губернии как залога ее дальнейшего процветания – газета “Наш край”.
Технический прогресс в качестве частной инициативы ступил на просторы Российской империи лишь в 1868 году, когда царское правительство милостиво отдало в концессию на двадцать лет частным компаниям строительство и эксплуатацию участков Южной железной дороги. И если у частных предпринимателей в чести были строгий контроль доходов и расходов (один из примеров оптимизации – перевод из Кременчуга второго центра управления Курско-Харьково-Азовской), то к казенным деньгам отношение у служащих было более чем прохладное.
Так по состоянию на 1891 год Харьковско-Николаевская железная уже десятилетие как находилась в государственной собственности, но ее управляющий центр (за исключением начальника 3-го участка пути, ревизора службы движения, ревизора службы тяги, начальника станции “Харьков” и его помощников) все еще пребывали в Кременчуге, что вызывало огромные коммуникативные сложности в ее работе.