Перемышльское дарование, получившее высшее образование в Вене и Риме, работавшее в Будапеште с профессорами – он мог бы работать в признанных столицах европейского искусства, но любовью всей его жизни оставался Львов.
А началось все для юноши из бедной перемышльской греко-католической семьи с вырезания рам для картин в мастерской местного мастера. Так бы и остался Петр Войтович нереализованным талантом, если бы не счастливое поступление в ученики самого Леонарда Маркони в двадцатилетнем возрасте и встреча с городом своей мечты. В мастерской был дорогостоящий мрамор и всесторонняя помощь от учителя, который к тому же помог будущему великому скульптору выехать на учебу в Вену по стипендии князя Ежи Чарторыйского.
Семь лет в одной из лучших Академий искусств Европы помноженные на природный талант и поразительную работоспособность явили на свет нового мастера, лучшим подтверждением гениальности и профессионализма которого служила Первая премия в академичном конкурсе за скульптуру “Похищение сабинянки” и достойная награда в качестве государственной стипендии на двухлетнее обучение в святая-святых искусства – вечном городе Риме.
Потом была работа над памятниками со своими венскими учителями Цумбушем и Гельмером в Будапеште, но через год Войтович вернулся туда, куда звало его сердце – Львов. Феноменальная работоспособность скульптора изысканными абрисами его шедевров, которые всегда органично вписывались в архитектуру зданий, в несколько десятилетий совершенно преобразили облик города.
Мастерская Войтовича, никогда не простаивавшая без заказов, с каждым годом требовала все больших площадей: Дворец искусств сменилпавильон в Стрийском парке (спортивный комплекс Львовской политехники), а во время оформления костела святой Элижбеты творческое пространство было перенесено в стены храма.
Последний свой вздох великий львовский скульптор сделал 9 июня 1938 года в приюте Роберта Домса для творцов и литераторов на улице Митрополита Андрея Шептицкого №10, рядом с тем самым костелом, которому он посвятил так много своего времени, оставив по себе славу гениального зодчего и народное звание “львовского Фидия”. Его шедевры изысканностью черт и превосходным исполнением анатомии чаруют и восхищают от монументальных скульптурных групп медных “Гении музыки” и “Гении драмы и комедии” на Львовской опере до единичных фигур железнодорожного вокзала и святого Флориана пожарной части.