Человечество, сострадание, толерантность… которые не смогли убить в душе великого украинского гуманиста ни исключение из Московской земледельческой и лесной академии и высылка под надзор царской охранки в Кронштадт за участие в студенческом протесте против администрации ВУЗа, ни заключение в одиночной камере Тобольской военно-каторжной тюрьмы за демонстративный отказ принести присягу на верность императору Александру III, ни голодование из-за отказа от «казенной субсидии» царской, белой, красной власти. Владимир Короленко так и остался в украинской истории достойным последователем украинского пророка Шевченко, не изменив своим убеждениям, несмотря на все испытания судьбы и коварство злой человеческой воли.
Он родился в семье сорока трехлетнего житомирского коллежского асессора Галактиона Короленко и его двадцатилетней супруги-польки, Эвелины. Почтенный возраст, судейская должность, рассудительный характер отца оказали немалое влияние на формирование мировоззрения, жизненных ориентиров и характера маленького Владимира, что вместе с взрослением в триязычной культурной среде (украинская, польская, русская) и естественных художественных способностях позволило парнишке проявить себя еще при получении начального и среднего образования.
Восемнадцатилетнему Владимиру не составило большого труда поступить по окончании Ровенской гимназии в столично-имперский Технологический университет в 1871-ем, но с учебой у него не складывалось: нехватка средств – с университетом пришлось распрощаться, три года спустя поступление в Петровскую земледельческую и лесную академию – отчисление за участие в студенческих политических акциях, еще через два года Перербургский горный – и снова отчисление и арест по политическим мотивам… шесть лет ссылки. Однако его литературный талант всеже проложил ему путь к званию почетного академика Петербургской академии наук в области литературы в 1900 году, но носил Короленко его не долго, через два года добровольно отказавшись в знак протеста против исключения из академических рядов Максима Горького. Лишь через шестнадцать лет он вернет себе это почетное звание.
Не найдя за четверть века счастье на чужбине, на закате своей жизни идейный гуманист возвращается на родину и поселяется в Полтаве, где продолжает активную общественно-политическую деятельность по защите прав и свобод украинцев от прессинга оккупационной московско-царской, а затем белогвардейской и красной властей, параллельно продолжая работу над автобиографической «Историей моего современника».
После свержения царизма, когда власть в Полтаве несколько лет переходила из рук в руки, Владимир Галактионович призывал к гуманизму обе противоборствующие стороны. Активно протестуя как против «белогвардейских чисток», так и против «красного террора», о чем он открыто заявлял на общественных собраниях и в переписке со своими многочисленными корреспондентами.
После установления советской диктатуры, новая власть и ее предводитель Ленин не зря видели в литераторе прямую угрозу существованию своего режима на украинской земле, называя Владимира Галактионовича «Жалким мещанином, плененным мелкобуржуазными предрассудками…» Поэтому сначала сначала под видом лечения Короленко красные пыталась выдворить за границу, потом — купить «казенной субсидией» (он отказался, несмотря на то, что из-за затруднительного состояния семьи пришлось продавать собственные вещи), а когда ни один из предложенных ими сценариев не сработал — арестовали его зятя, Константина Ляховича.
Гуманист боролся за мужа своей старшей дочери Натальи пока московские оккупанты не выпустили того из-за решетки. Вот только больной сердечным недугом да еще и зараженный в тюрьме сыпным тифом Константин долго не прожил, тяжело умирая на руках у своего освободителя.
Эта трагедия и несправедливость подкосили Короленко, что он серьйозно заболел. В Полтаве это вызвало большой общественный резонанс, который консолидировал местную общину: доктора и медицинский персонал распределили между собой смены, чтобы выдающийся украинский гуманист находился под круглосуточным медицинским контролем, извозчики тоже караулили под домом, чтобы в случае необходимости бесплатно подвезти врачей иль привезти лекарства, а горожане заваливали крыльцо дома больного корзинами с едой в надежде на его выздоровление. «Другу несчастных», «Только поправляйтесь», «На доброе здоровье», «Нашему защитнику» кричали многочисленные карточки в них…
Даже в последние свои дни на земле, он смертельно пораженный недугом продолжал свою гуманистическую миссию, хоть силы хватало лишь на подпись под обращением к власти за очередного бедолагу, попавшего под красный тоталитарный каток. Но все плюсы в карму и молитвы многочисленных почитателей не помогли… 25 декабря 1921 года Владимир Короленко отошел в вечность.
Вчерашние угнетатели от власти советов быстренько сориентировались, решив использовать популярность литератора себе на пользу, потому как мертвым он больше не представлял для них угрозы. Так в Полтаве был объявлен траур, а телеграмма за подписью кровавого палача Калинина была полна хвалебных дифирамбов почившему и обещаний «распространения произведений покойного среди трудящихся республики». Удивительно, произведения Короленко за семьдесят лет советской диктатуры действительно так и не попали под цензуру и были доступны среднестатистическому обывателю.