Из-за нее две страны восточной Европы оказались на грани масштабной войны, ведь шлейф поклонников, которые мечтали положить к ее ногам свои душу, сердце, титул и немалое состояние, состоял из таких выдающихся персон своего времени как коронный гетман Марцин Калиноський, кременецкий староста Петр Потоцкий и наследник Семиградья. И не зря – дочь молдовского правителя Василия Лупула Розанна кроме внешней красоты была еще и высокообразованной барышней – четыре языка (валашский, украинский, турецкий, греческий) и сейчас не всем даются.
Хорошо понимая всю ценность бриллианта, который вложила ему в руки сама судьба, молдовский господарь долго колебался между претендентами на руку Розанны. Но в конечном итоге решение принимал уже не он – в начале 1650 года Богдан Хмельницкий начал планирование молдовского похода, и во избежание втягивания в вооруженное противостояние со значительными силами казацкого войска при довольно слабых собственных позициях внутри страны, которые были вызваны междоусобицами, Лупул летом прислал в Чигирин своих посланцев с предложением о браке Розанны и старшего сына Хмельницкого Тимоша (хоть и не считал украинского гетмана себе равным).
На пожелтевших страницах истории эта то ли легенда, то ли быль впервые появилась в 1039-м, вписанная рукой одного летописцев и дважды редактируемая при Ярославе Мудром. Именно ее перепечатка сейчас фигурирует во всех школьных учебниках и многочисленных гидах по столице Украины. Поэтому каждый украинец знает, что седой Киев основали три брата – Кий, Щек и Хорив, а с ними и сестра их Лыбидь, памятник которым сейчас украшает высокий Днепровский холм. Причем московские летописцы для приближения возраста стольного града к условному появлению своего каганата Золотой орды веками пытались навязать мысль, о 854-й, как год основания украинской столицы, в то время как европейские хронисты считают ее на несколько веков старше, называя 482-й (согласно не сохранившихся документов).
Замковые укрепления Киева, который по легенде получил имя старшего из братьев, со времен Владимира Великого (а возможно и раньше) располагались в периметре трех холмов – Старокиевской горы (Киевица), Щековицы и Хоревицы, причем место нахождения двух первых определено достаточно точно. Щековица – это так называемая «Олегова могила» с расположенным напротив через улицу Глубочицкую Кудрявским плато, а Киевицей звали гору рядом с Софийским и Михайловским собором, ранее отчерченную глубокими оврагами, которые были засыпаны в конце XVIII века, поэтому сейчас она не является изолированным останцем.
Первым, а от того важнейшим и самым ценным, обрядом во взрослой жизни украинских молодежи испокон веков была свадьба. Именно поэтому каждой ее детали уделялось так много внимания, чтобы брак был счастливым на всю жизнь, а мистика священнодействия побудила искать в каждой детали пророчество на будущее. Украинский народный фольклор оставил так много поверий и суеверий связанных с каждым этапом этого важного жизненного шага, что все их и не перечислишь.
А начиналось все еще с нечетного количества сватов (старост) на сватовстве и их обязательная женатость – выполнение обоих условий предвещало счастливое завершение миссии, особого кармической веса которой добавляла палка посланцев (дохристианский фаллический символ, существовавший в мифологии вне солярного культа) – в народе говорили: «Все – стрела полетела».
Ну каким еще мог вырасти ребенок в семье, где отец работал на технологическом сахарном производстве среди станков и агрегатов, а семья много переезжала, давая парню объемное видение мира через призму больших и маленьких украинских сел и городков. К тому же Северин Малевич, который происходил из польской семьи, был довольно атеистической по меркам последней четверти XIX века человеком – посещал и костелы, и православные церкви, а ради развлечения в гости приглашал одновременно и попа, и ксендза.
Сын Казимир же с детства влюбился в украинскую народную живопись, эхо которой четко прослеживается в его работах периода детства и обучения в Киевской художественной школе 1890-х. Сам он считал себя украинцем и говорил на украинском языке, о чем неоднократно официально заявлял даже несмотря на влияние урбанистической Московии во время обучения в училище живописи, ваяния и зодчества и в студии Рерберга.
В украинском селе они были самыми богатыми, особо почитаемыми и влиятельными, но за этим стояли пот, кровь и железная воля – чумаки мирные воины украинских степей. Фактически себе в науку чумаки брали лишь сильных духом и телом, ловких умом и руками, честных сердцем и делами, потому что большие деньги сначала надо было заработать и вернуться живым. Недаром же этимология слова «чумак» по разным трактовками означала извозчик (татарский), булава (турецкий), силач (уйгурский), но между собой представители этой профессии ее название связывали со страшной болезнью, которую они иногда привозили из своих дальних странствий.
Трудный путь через бескрайние степи украинского юга, где опасности было хоть отбавляй – от воров падких до легкой наживы (ханская охрана сопровождала только часть пути) до различных пресмыкающихся разной степени ядовитости. А еще солнце, адские лучи которого выжигали дотла все живое на много сотен километров, пылевые вихри с невозможностью дышать и безводьем (колодца в чистом поле долго не держались и первыми уничтожались или травились кочевниками, а реки находились на большом расстоянии друг от друга).
Он появился на свет так давно, что никто и не вспомнит кто был его основателем и кому должна была принадлежать честь назвать его своим именем. Путаница с названием уютного спуска в самом сердце старого Мариуполя, который ведет отсчет своего существования со времен строительства первых пристаней вдоль морской береговой линии (возможно даже казацкой крепости Домаха), имела в своей основе две причины – давность времени и сожжение городского архива во время Второй мировой войны.
Застройку южного склона мариупольского Правобережье начинали заезжие коммерсанты и моряки, как наиболее приближенного к морским вратам с их складами, базарной площади (одним кварталом севернее) и административному центру. Фактически спуск был самым быстрым путем добраться до порта, поэтому считался привилегированным районом застройки, где позволить роскошь строительства могли себе только состоятельные горожане. Хотя это было в те времена, когда благоустройству улиц уделяли еще так мало внимания, что первоначальное название не сохранилась потому что не было официально закреплено.
Черный список преступлений Московии начинается задолго до основания самого каганата под властью Золотой орды – уже в то время как появилось Суздальское княжество (один из будущих краеугольных камней существования империи) киевская летопись «Временник» в 1093-ем идентифицировал его как гораздо большую опасность, чем вечные враги русинов-украинцев – половцы.
Ужасное предсказания воплотилось в жизнь уже в 1061 году, когда владимиро-суздальский князь Андрей Боголюбский (позже канонизированный московской церковью) захватил и ограбил столицу Киевской Руси, причем разрушения были настолько значительными, что местные летописцы отмечали: «татаро-монгольской орде Батыя мало что осталось в 1240-м». За два дня величественный город с его четырьмя сотнями церквей, который был в то время более состоятельным чем Лондон и Париж, суздальцы превратили в ничто, украв в том числе из Вышгородского монастыря под Киевом привезенную из Византии чудотворную икону Богородицы, которую они и сейчас выдают за « Владимискую Богоматерь». Фактически это была первая война Московии против Украины.