Ее имя стало символом борьбы за женскую эмансипацию, научный прогресс и украинскую идентичность. Первая женщина-врач в Австро-Венгрии, интелектуалка, мать, эрудитка, феминистка… жизнь Софии Окуневской-Морачевской была полна вызовов, которые сломили бы более слабую натуру, но не ее. Биография этой уникальной женщины – хрестоматийная история о несгибаемости, интеллекте и стремлении менять мир к лучшему, несмотря на все препятствия на тернистом пути.
Родившаяся в тернопольской Должанке образца 1865 года в семье священника Афанасия Даниловича из древнего украинского рода Окуневых девочка с детства воспитывалась в духе созидания и самопожертвования, несгибаемости духа и христианского милосердия. Ранняя смерть матери (девочке исполнилось всего пять лет), воспитание в доме Окуневских-Озаркевичей (тетя по отцу), пока сам Афанасий Данилович погрузился в освоение медицины, и не просто на любительских началах, а в Венском медицинском университете. Окружение во время взросления юной барышни было исключительным: врачи, юристы, писатели, общественные деятели – все они формировали ее мировоззрение и амбиции.
Когда Величественное солнце уже катилось к горизонту, заливая золотистым сиянием луга, украинское село гудело, как улей, в предвкушении прихода светлого праздника. 30 июня, день Полупетра (в других вариантах — на лущение, в первый понедельник Петрова поста, то есть на неделе после Святого Духа), или, как еще его звали «Петрового отца», всегда особенно почитался в народе, ведь это был день, когда земля прощалась с Ярилом, богом весны и лета, который дарил ей пышное цветение, а люди чествовали пастухов и скот, благодаря за их неутомимый труд.
С самого утра в каждом украинском селе царила суета. Женщины в белых вишиванках, с вплетенными в косы цветами, готовили обрядовые блюда. Во дворах хозяева резали трех петухов — в знак того, что святой Петр трижды отрекся от Христа. В трех глиняных горшках варился борщ, наполняя воздух густым ароматом свеклы и укропа. Дети, радостные и беззаботные, носились по полям, ведь в этот день пастушатам разрешалось не пасти скот. «На Полупетра счастливая детвора!» — раздавалось отовсюду, и смех звенел, как серебряные колокольчики.
Он родился на берегах Днепра, а закончил свои дни в Массачусетсе. Его юность прошла в революционном Киеве, а зрелость — в лабораториях Гарварда и секретных центрах американского військово-промислового комплексу . Он — Джордж Богдан Кистяковский, ученый со сложной судьбой, на грани между гуманистическими идеалами и прикладной военной наукой.
Георгий Богдан Кистяковский родился в 1900 году в славной киевской семье: его дед, Александр Кистяковский, был известным правоведом, криминалистом, профессором университета Святого Владимира; отец, Георгий, — философ права, один из идеологов либерального украинского национализма начала XX века, член Центральной Рады. Не удивительно, что именно в семейном кругу, где мыслили только государственными категориями, младых ногтей Богдан впервые услышал слова «ответственность», «свобода», «гуманизм» — понятия, которые позже стали основой его мировоззрения.
Священное для каждого украинца душой дерево, как символ родного дома во всех его проявлениях — от глобального, в пределах всей страны, до маленьких, милых сердцу безделушек из отцовской хаты. Его сущность наполнена мистицизмом и магией, которыми за тысячелетия-и-тысячелетия пропиталась вся национальная культура и сферы бытия. Образ рябины в украинском фольклоре многогранен и любим.
Стоит она вместе с дубочком и калиной на высшей ступени иерархии царства Флоры в украинской культуре, недаром ведь их всех или поодиночке сажали вдоль забора с внешней центральной стороны усадьбы с обязательной рябиной у калитки в качестве магического оберега семьи. Ведь считалось, что дерево берет на себя все злые мысли и намерения, пропуская во двор лишь с чистой душой.
Зубчик к зубчику, который нежно погружается в мягкий шелк женских волос, то и дело всплывая, чтобы быть вновь поглощенным… есть в этом какой-то древний мистический эротический смысл. Недаром предки передали украинцам знание о гребне как о мистическом символе женской плодовитости и соблазнительности и вместе с тем — красоты и достоинства.
Аккуратная прическа, где волосок к волоску тщательно подобраны один к другому, сплетены в тугую косу и затянуты красной лентой, — с давних времен были эталоном украинской красоты, к которому приучали девочек с самого малолетства. Поэтому красивый гребень, желательно с расписными рисунками, резными узорами (ведь обычно они были деревянными, потому что металлические — а тем более медные, серебряные, золотые — могли позволить себе приобрести только очень зажиточные паны) с зеркальцем в паре, считался одним из самых желанных подарков.
Как минимум последнее столетие Украину друзья в шутку, а враги со всей своей ненавистью называют Бандерией. Среди современников принято считать, что это производное от украинского национального героя, которому даже посвящена популярная патриотическая песня «Батько наш — Бандера»… Только вот математика не сходится, потому как страна получила такое название еще до формирования культа Степана Андреевича как одного из ведущих идеологов украинского национального движения за самостоятельную, независимую и соборную Украину в середине ХХ столетия.
Происхождение слова «Бандерия» и производного от него «бандеровцы» (как идентификация всех последователей украинского национального движения), которых с пеной у рта едва ли не ежедневно поминают в суе сановники и пропагандисты шовинистической, мучимой фантомными имперскими болями страны-агрессора, как ни странно, имеет глубокие исторические и этимологические корни, уходящие в европейское Средневековье и Венгрию в частности. И лишь позже оно было привнесено в украинский язык, что подтверждает его статус «заимствованного» и «иностранного происхождения» в «Словаре иностранных слов, выражений и поговорок, употребляемых в украинском языке» 1933 года.
В ее биографии нет места полутонам. Она жила, словно на грани, горела, как факел, и оставила по себе след, который не тускнеет ни с одним поворотом украинских политических ветров. Елена Телига — одна из самых ярких фигур украинского культурного и национального возрождения XX века, украинка, чья судьба стала воплощением несгибаемости национального духа.
Она, рожденная Шовгеновой в семье инженера-гидротехника в далекой северной столице чужой, как показала жизнь, для нее страны образца 1907 года. Детство Еленки прошло среди петербургских представителей «серебряного века» (ее крестной была некая писательница Зинаида Гиппиус) в бурлящей Российской империи на пороге ее очередного падения, уже разрываемой на части внутренними революционными настроениями и внешней многовекторной войной.