Августовское солнце днем еще жарко палит своими лучами сады и поля в попытке успеть дозреть их последний, самый вкусный урожай овощей и фруктов, но ночь, когда защитные силы белого дня теряют свою власть, в хрупком воздухе уже ощущается прохладное дыхание осени. Это особое время в цикле весенне-летних работ, когда окончательно завершается их первый, один из самых емких и важных этапом — большой сенокос, который «всю зиму кормит». Так до 2 августа, день Степана-Сеновал, день косьбы и оберегов из луговых трав, спешили собрать последние покосы, чтобы успеть спрятать их от грядущих предосенних дождей и ветров, которые обычно своими гимнами воспевають в Украине окончание лета.
И хотя на начало последнего летнего месяца в украинских селах старались докосить траву-отаву (молодой травяной подрост после первого укоса), даже если эта работа была полностью выполнена, на Стефана считалось необходимым скосить хотя бы пучок душистого сена, вобравшего в себя все тепло летнего солнца. Именно из тех последних лучших стеблей семья плела себе обереговый веночек, в основу которого каждый из членов семьи должен был вплести хоть несколько травинок, чтоб жить следующий год в мире и согласии.
В тихом селе Довжанка, что гнездится на правом берегу одноименной реки в десяти километрах от Тернополя, где вечерний ветер колышет ветви яблонь, а церковные колокола зовут к умиротворенному созиданию, родился предпоследний сын в семье Адама-Даниила — Афанас (Афанасий, Аполлинарий) Данилович Окуневский. И произошло столь знаменальное событие в середине XIX века, когда Галиция, как тогдашняя часть Австро-Венгерской империи, еще дышала старыми традициями, но воздухе уже витал легкий бриз грядущего шторма фугдаментальных мировых социально-экономических перемен.
В 1860 году юный Афанас окончил Львовскую генеральную греко-католическую духовную семинарию и принял душепастырский сан. Наверное, это было призвание… ведь уже через пять лет его попечению был доверен целый приход церкви Святого Иоанна Богослова в Довжанке Теребовельского уезда. Село, где он правил, было хоть и небольшим, но с теми особыми галицкими живописными пейзажами, которые очаровывают душу навсегда. Еще через два года отец Афанасий переехал в Садки неподалеку от Залещиков, где продолжил свое пастырское служение. Там, в тени церковного сада, он не только молился за прихожан, но и нес в их дома слово просвещения, надежду и веру.
Веселый гомон ярких ярмарок, деревянные столы плотно-плотно заставленные ароматными местными изаморскими яствами, дурманящий запах которых достигает самих небес… и душисто-золотистый, словно апрельское солнце, напиток в глиняных чашах. Тот хмельной напиток — медовуха, древнее «питье украинских богов», что сопровождало все торжества и праздники от княжеских пиров до самого малого селянского праздника. Мед в Украине с древнейших времен считался символом достатка, силы и радости, а медовуха (хотя еще на заре ХХ столетия носил имя своего основного ингредиента) — его жидким воплощением.
Когда-то ее готовили долго, почти торжественно. Самый ценный напиток выдерживали не неделями, не месяцами, и даже не годами, а целыми десятилетиями! В дубовых бочках, в прохладных погребах медовуха «созревала» до сорока лет, поцелованная Временем обретая свой уникальный вкус, достойный княжеского стола. Современные рецепты позволяют наслаждаться медовухой уже через пару-тройку недель, но сила традиции напоминает: когда-то лишь длительное время было главным ингредиентом и залогом создания уникального вкуса.
Пожалуй, так выглядит застывшее время, от тлетворного влиянием которого комплекс, затерянный в самом центре Харькова, вот уже столетие надежно охраняют высокий забор, колючая проволока и бдительная охрана… Только те, кого так тщательно оберегала советская власть от внешнего мира, прихватив свой гений давно ушли в мир теней, и здесь остались лишь их призраки да старые, давно вышедшие из употребления приборы, которые теперь годятся развечто для музея в качестве экспонатов. И хотя это был когда-то сверхсекретный объект, все же любопытные факты в виде легенд и преданий все-таки дошли до сегодня.
Открытый в недолгую эпоху конфетно-букетного периода закрепления красных на оккупированных украинских землях, комплекс Украинского физико-технического института (УФТИ) был построен для молодой поросли физической науки. При этом он не только оснащен по последнему слову науки и техники образца второй половины 1920-х, но и на четырех с половиной гектарах для научных работников был устроен настоящий рай на земле с парком экзотов, уютными домиками, удивительной для того времени полной электрификацией зданий и прилегающей территории, веселым досугом под аккомпанемент фортепиано в теордомике (уютный дом «теоретиков» с огромной застекленной лоджией, который ранее служил жильем для руководства института).
Июль клонится ко второй половине, и небо все чаще прорезают огненные стрелы. Это острое напоминание: осенние холода совсем ужблизко, где-то рядом горизонтом. Так 22 июля праукраинцы справляли особое празднество — Перуницу, или Блискавицу, прекрасную половинку Перуна-громовержца. Она — не просто отблеск на небе, а живая сила, покровительница небесных сполохов, огненная сестра бури.
В этот день украинцы не выходили работать в поле, не брались за косы или сапы, чтобы не прогневать грозную богиню. Не дай Бог работать в поле или на огороде, «потому как Перун рассердится!» — предостерегали старые люди, особенно в Перунову неделю, когда Громовержец то и дело полосует небо молниями, охотясь на темные силы в облаках. Его удары гремят во всю мощь, разбивая кудлатые громовицы, и хоть дождя бывает немного, огненные вспышки напоминают о силе небесного закона, тогда-то в сарые времена и появилась присказка: «С большой тучи — малый дождь».
В глубинах украинской мифологии, где небо сливается с землей, а стихии говорят на языке богов, он есть величественный владыка ветров, бури, грозы и холода. На его имени, звучащем как эхо всемогущества и необузданной силы, стоит печать то ли отца Вселенной (от «стий – отцовский), иль отцовского брата («стрий» – брата отца). Но кто он всущности, этот таинственный Стрибог, держащий в своих руках силу ветров и помогающий громовержцу Перуну в его нескончаемых битвах с вселенским злом?
По украинским верованиям, за ним закрипилась слава не только небесного повелителя бурь и ветров, но и отца многочисленного семейства воздушных духов-ветрованцев — шестерых сыновей, шестерых дочерей и множества внуков, каждый из которых нес в мир его волю. И того, чья сила в единоборстве-соревновании сиюминутно сильнее, с той стороны и дует на земле ветер: Север – с холодних севрных просторов, Ветрило – теплих южных широт, Стрига – восточных, сонячних. Бегун, Вихрь, Долишний, Труба, Грозовой, Легит, Летник, Моряк… их имена звучат, как заклятия из природного словаря, и в каждом из них ощущается дыхание неба, шорох лист, неудержимый горный рокот иль ласковое дыхание вечера над рекой. Они — его род и сила, войско Стрибожье в борьбе з демонами.
Июль. Самая середина лета дышит теплом и ароматом свежего сена. Но где-то в глубине небес уже бурлит необузданная ярость, способная покласть спокойные нивы и пошматовав тучи на части… это сила Стрибога, владыки воздушного пространства, отца ветров, которому 14 июля отдавали дань уважения и кланялись до земли праукраинцы з незапамятных времен. Праздник бога ветра (еще известного как Ветрогон иль Ветродув) в реестре обрядовых относился к громовым, «сердитым» праздникам, ведь посути он далеко не всегда был милостив и пребывал в благодушном настроении, давая возможность должным образом вызреть и быть собранным урожаю, который служил запорукой самого выживания семейства на весь последующий год. Потому его и боялись, перед ним благоволели, даже поминать всуе лишний раз опасались.
В древних песнях и легендах Стрибог предстает величественным и одновременно необузданным, как всестороннее отождествление подвласнтной ему одному стихии. Он, вместе с богами высшего пантеона — Перуном, Дажбогом, Хорсом, Мокошей, Симарглом, правит в верхнем Мира, над земной твердью. Легендарное «Слово о полку Игореве» представляет его убиленного сединой дедом, суровым родоначальника всех ветров: «Вот ветры, Стрибожьи внуки, веют с моря стрелами на храбрые полки Игоревы».