Он двуликий Янус украинской мифологии, непостоянный и коварный в своих бесконечных внезапных превоплощениях. Он – добро во зле и зло в добре. Неожиданные жесткие изменения (нет разницы положительные или отрицательные) – его рук дело. Поэтому перед его волей можно только склонять покорно голову и принимать как есть. Он властилин подземного царства, великий Карачун (в другой интерпретации «Корочун»).
Родом верования во всесильного повелителя вероятно происходят от прародителей тюркской, куманской и кыпчакской культур, представители которой оставили для потомков азово-черноморского региона немало лексического наследия. Ученые считают, что дословно «карачун» переводится как «абсолютная темнота», хотя позже московиты превратили его в «абсолютное зло», трактуя как «конец» и ассоциируя с внезапной смертью.
Рожденный в богатом довоенном польском Дынуве образца 1902 года в семье почтового служащего Ярослав Галан был просто одержим пролетарскими идеями под влиянием оголтелого москвофила-отца, который хлебом-солью встречал во Львове российские оккупационные войска в 1915-ом. Уже в 22 парень вступил в Коммунистическую партию Западной Украины и с тех пор до конца своих дней никогда ей не изменял.
После московской оккупации Галичины он стал одним из литературных глашатаев борьбы советской власти с украинским национальным сознанием и греко-католической церковью. Все его рассказы, пьесы и памфлеты были насквозь пронизаны высмеиванием национально-клерикальной идеи украинства. Благодаря этому этого он пользовался полной поддержкой красной власти, а также лично присутствовал на Нюрнбергском процессе в качестве корреспонденту газеты «Советская Украина».
Давно летопись Жолквы пишется на пожелтевшие страницы истории, часть из них теряется со временем, но материальные свидетели никак не хотят забыть то, может быть и стоило бы забыть, так как память – лучший хранитель прошлого. Именно поэтому время от времени в городе и появляются провалы на ломаной замок – костел – доминиканский монастырь – муры.
Один из крестообразных выходов укрепленных кирпичом оштукатуренных подземных ходов и сейчас прекрасно виден с другой стороны горы Гарай. Местные легенды (ведь в факты им не дала превратиться бывшая местная советская власть, которая тщательно засыпала все намеки на провал без исследований) утверждают, что ходы те идут также не только на вершину вышеупомянутой горы, где когда-то располагался летний королевский дворец Яна III Собеского, но и до самого Львова. Причем последний был такой высоты, что всадник мог без стеснения ехать рысью, а для утоления жажды лошади – на равном расстоянии сделаны специальные отверстия с тесаными емкостями для сбора воды.
Будущий спаситель миллионов человеческих жизней впрервые увидел свет в обычном украинском городке Новая Прилука (тогда на Киевщине, а сейчас – Винничине) в ничем не отмеченном 1888 году. Рождение в обычной еврейской семье, где мать Фредия (Лондон) Ваксман – владелица промтоварного магазина, а отец Яков Ваксман – арендатор земельного участка, обещало парню распланированную на годы вперед жизни, которая до определенного момента и была таковой.
Хотя уже в хедере, где он получал начальное образование, Зельман Абрахам Ваксман проявил большое чувство гражданской ответственности и отличные организаторские навыки: еще до шестнадцатилетия основал школу для малообеспеченных детей, где преподавал языки, арифметику и историю, организовал группу ребят для ухода за больными, во время еврейских погромов 1905-го возглавил местные отряды самообороны…
Знаменитый римский собор святого Петра – величайшее и самое узнаваемое сооружение католического мира. Хотя и для христиан всех прочих конфессий он остается почитаемой реликвией, как существующий с дораскольничих времен на месте, где принял свою мученическую смерть за веру святой апостол Петр в садах нейронова цирка еще на заре существования христианства.
Главный храм Ватикана, где со второй половины IV века проходили папские коронации, оставался сердцем единой церкви вплоть до Великой схизмы 1054 года, поэтому святые признанные до той трагической даты фактически на сейчас являются едиными для всех христианских течений. Среди этого пантеона золотыми буквами вписаны и величественные фигуры украинцев, княгини Ольги и Владимира Крестителя, имя которых молятся, заклинают, верят и надеются.
Необъявленная война Московии против Украины идет уже четвертое столетие перманентно меняя фазы от горячей до холодной. Фактически целенаправленное уничтожение мокшанами украинского этноса началась с того самого момента как малообразованный ставленник Германии-Голландии Петр I, переименовал эту страну болот и грязи на Россию, позаимствовав это несколько трансформированное название у своих западных соседей в расчете на перспективу присвоения их территории вместе с давней историей, европейской культурой и мировой славой, чтобы прикрыть свое рабское происхождение.
Именно поэтому настоящая история России – это ее самая страшная и охраняемая государственная тайна, за разглашение которой грозит смерть (чему есть немало исторических примеров). Для поддержания легенды о славянском происхождении
этих финно-угров по приказу их цариці, кстати тоже немки Екатерины II, историки переписали сотни древних летописей Руси-Украины. И каждый следующий наследник московского престола без учета изменение государственного устройства и лозунгов, по которым жила их страна, пытался всеми средствами уничтожить украинскую идентичность через тотальную лож, подмену понятий, русификацию, унижение историко-культурного наследия и физически стереть с лица целую нацию через голодоморы, боевые действия, убийства…
Возможно предыстория дерунов на европейской части Земного шара начиналась совсем ни в Германии, и вовсе не из картофеля, ибо, как свидетельствуют украинские легенды, они были священной пищей украинских предков, которые отождествляли их с главным божеством-покровителем всего сущего на земле, большим Хорсом ( или Даждьбогом). Готовили эти маленькие солнышки из грибов, моркови, лука и кабачка…
Хотя документальная предыстория дерунов начинается в Европе образца 1551 года, когда испанцы привезли из Нового Света невиданный до того овощ – картофель. Правда несообразительная тогдашняя публика не сразу поняла, что с ним делать – в ход шли его цветы для клумб, дамских шляпок и мужских петлиц, испробованные же наземные ягоды изысканным европейцам категорически не понравились, и только после разъяснений Педро Сьеса де Леона в «Хроника Перу» выпущенных два года спустя она появилась на столе сначала испанцев, а затем заполнила весь континент.