Его история уходит своими корнями в XIII столетие, когда во французской Тулузе праведное слово и истовая вера кастильского священника по имени Доминик на волне Альбигойского крестового похода сплотили вокруг него католическую общину, что послужило первопричиной создания монашеского ордена имени своего вдохновителя в 1214-ом.
Преданность христианству, охрана его от ереси и озарение мира искрой истинной веры – как главные постулаты существования доминиканцев, нашедшие свое воплощение в главных символах ордена белых одеждах под черным плащом (свет среди тьмы) и гербе «Пес с факелом» (преданность и просвещение), стали основопологающей догмой существования монашеской братии, которая помогла ей пройти сквозь все испытания времени.
Всесильный, богатый могучий орден, опутавший шпионской сетью всю Европу и имевший в реестре имущества десять тысяч официальных резиденций. Его богатство превосходило все мыслимые размеры, в его должниках числились короли, а папа римский находился фактически подчиненном положении по отношению к его великому магистру. При этом носители высшего знания, двигатели прогресса и основатели одного из самых ярких и узнаваемых течений в храмовой архитектуре.
Их история началась в XII столетии под флагом высокой миссии защиты христианских паломников к освобожденному Гробу Господнему в Иерусалиме, хотя некоторые историки, ссылаясь на противоречия монашеского устава храмовников (в том числе запрет на владение какой бы то ни было личной собственностью) и их отличное владение мечем, усматривают цель создания организации в поисках исторических артефактов научного и материального характера под обломками храма Соломона.
На тихих улочках, в зеленых скверах и шумных площадях культурной столицы Восточной Украины, в каковую превратился Харьков с основанием на его просторах в начале XIX столетия университета, прочно воцарились небесные вдохновительницы и покровительницы всех направлений и форматов искусства, что наложило свой отпечаток на всю дальнейшую историю города. И литературная их составляющая не была последней из них даже в годы процветающего советского тоталитаризма.
Не форматный для коммунистической реальности харьковский литературный салон в чердачном помещении с маленьким окошком по Рымарской 1, где творил и вдохновлял своими стихами с привкусом скромности высокой классики Борис Чичибабин или его творение – студия в дворце культуры Связи – не давали погаснуть искре свободы в сумерках советской реальности, даже когда недовольство его творчеством комитета государственной безопасности сделало невозможным издание его работ и реальностью исключение из Союза писателей.
В далеком 1891-ом, когда был объявлен всемирный конкурс на строительство нового роскошного здания для одесского храма бога коммерции взамен утратившего актуальность старого небольшого по площади здания биржи на Николаевском, актуального в первой половине XIX столетия, но после сорока лет порто-франко своими скромными размерами и соседством с другими административно-коммерческими организациями не удовлетворявшее амбициям и запросам местного коммерческого люда, никто не догадывался о его дальнейшей интересной судьбе…
Об основательности подхода к будущему строительству говорит не только конкурс проектов, объявленный по всему миру и длившийся фактически пять лет, но и те жесткие требования, которые предъявлялись к техническим характеристикам здания, основной из которых была звукоизоляция на грани фантастики – секретный разговор в этих стенах должен был оставаться секретом даже для людей находившихся в нескольких шагах в этом же помещении.
Старый Каменец, как кусочек Средневековья заботливой рукой Хроноса сбереженный сквозь столетия всех трагедий больших и маленьких украинской истории, хранит в своих подземельях сотни тысяч секретов, часть из которых так глубоко ушла в недра памяти и покрылась пылью времени, что достать их на белый свет не представляется возможным, другие – столь окутала пелена легенд, что за ней трудно углядеть правду, третьи же бриллиантами кристальной чистоты, не смотря на всю свою невероятность.
Так с городской истории зафиксированы прецеденты страшного бича Европы того времени – охоты на ведьм под флагом инквизиции. Ведь в борьбе за видных женихов стоило лишь указать на более удачливую соперницу как на подозреваемую в колдовстве, и вот очередь на сердце избранника становилась на одну несчастную короче, или обвинить гордячку / конкурентку / предательницу в смертном грехе, от которого по мнению церковного суда на целые города обрушивались несчастья и который мог очистить лишь огонь костра, чтобы навсегда избавится от ненавистной персоны или просто за рыжий цвет волос дева была приговорена к смерти.
Шок и удивление венгерской знати и изуитских монахов от созерцания одним прекрасным утром 1703-его под городскими стенами нескольких сот украинских селян с косами, топорами и ружьями под предводительством Ивана Бецы з Вырявы, а так же известие о захвате стратегического запаса скота в селе Горяны вылился практически в панику.
Конечно же горстка восставших против австрийского произвола не могла захватить хорошо укрепленный Ужгородский замок, где только шляхты внутри оборонного периметра насчитывалось около четырех сотен, а еще мещане и иезуиты. Но ведомые отчаянным желанием обрести настоящую свободу украинцы не только прорвались в город, бои фактически велись на улицах.
Впечатлительная женская душа в сочетании с прагматичной натурой иногда может свести мужчину сума, особенно под валянием столь порывистых и выходящих за грани общественных норм и приличий пуританского XIX столетия дамских романов Эмиля Золя. И где уж было знать вечно погруженному в дела коммерции Моисей Менделевич, что какая-та книжка под названием «Дамское счастье» так изменит его всегда безразличную к делам, домашнюю супругу…
В предвкушении тихого семейного вечера почтенный одесский негоциант вернулся после полного забот дня домой, но вместо чая после сытного ужина, которым супруга дала ему насладится в расчете на более благодушное расположение, получил от любимой серьезный разговор, начавшийся с категоричного заявления: «Моисей, хватит бросать деньги на ветер и строить дома!», за которым последовали сентенции на тему о том, что вложение средств в недвижимость должно быть рациональным и семь имеющихся в реестр собственности четы домов не сильно их обогатили.