В год 1787 от Рождества Христова 22 мая в жаркий полдень прибыли ее императорское величество Екатерина II в окружении роскошной свиты из высокопоставленных чиновников, австрийского императора Иосифа II, принцев Нассау и де-Линь, иностранных дипломатов и обслуги в расположение базы Черноморского флота на Крымском полуострове, достигнув самой южной точки своего путешествия, которое началось еще морозным утром 2 января в далекой северной столице. Остались позади сотни вех, на пути (которые позднее назовут Екатерининскими милями), тысячи верст и десятки селений больших и малых.
Для утомленных путников на гребне Инкерманской скалы среди развалин древней крепости Каламита заранее был обустроен павильон с роскошным обеденным столом. И вот заиграла музыка и пред очами изумленной сановной публики, как в театре, распахнулся занавес, открывая изумительную переливающуюся всеми цветами радуги картину Севастопольского рейда — лазурь морской глади, зелень прилегающих холмов, голубизна небесного свода, белизна чаек, теплота солнечных лучей и стройная линия кораблей под предводительством кайзер-флага на «Славе Екатерине».
Первые мученики Христианства. Их имена вписаны в историю золотыми буквами ибо отречься от верований прошлых столетий нелегко, и тем сложнее принять новые идеалы и повлечь за собой других. На заре будущей одной из мировых религий их было мало, практически единицы. На них устраивала гонения власть, их притесняли свои же соплеменники, они становились изгоями, их пытали и казнили в надежде поколебать веру, но сломить ее уже не смогли.
Климент I, рожденный и воспитанный в роскоши приближенной к римскому императорскому дворцу семье; дитя, избалованное вниманием близких и подобострастием слуг, стал одним из первых, кто оставил роскошь придворной жизни в погоне за Истиной.
Серое однообразие улиц, черная земля и небо мутно-белого оттенка — все прелести мариупольской зимы. Когда море и небо, сливаясь, пеленой занавешивают город, тонущий в этой беспросветной безнадежности.
И, о чудо! Снежное утро дня проведения ежегодного рыцарского турнира «Лед и сталь» (26 января 2013-го) прикрыло заледеневшее покрывало ночного дождя белым пушистым пледом, готовя ристалище мужества и отваги центра спорта и отдыха «Аляска».
Религиозные настроения иногда заводят человеческую фантазию столь далеко, что лишь обладая сверх креативным умом можно отследить цепь хитросплетений ее выводов и поступков. Хотя не будь их, человечество лишилось бы, а вернее никогда не увидело бы, бесчисленного множества храмовых памятников архитектуры, которые и поныне служат лучшим украшением грешной планеты под названием Земля.
Так армянская диаспора Львова наверно так и осталась бы без одной из прекраснейших своих составляющих – кафедрального собора Успения Пресвятой Девы Марии, если бы не религиозные чаяния и помыслы одного из ее прихожан — Юрия Ивашковича, который слыл богатейшим городским купцом того времени.
Мойше-Яков Вольфович Винницкий. Большинству обывателей это имя мало о чем говорит. Другое дело его прозвище, где воровской кураж и азарт, лихость и ужас преступления, выгода под личиной революционных настроений, беспринципность и наглость сплелись в личности воровского «короля» Одессы начала ХХ века.
Ученик в матрасной мастерской, электрик завода «Анатра» — заурядный послужной список подростка-безотцовщины в четырнадцать лет. Но еврейский погром 1905 года в Одессе, во время которого его соплеменников без особой видимой причины грабили и убивали на глазах у добропорядочных граждан, круто измени его судьбу. Отныне тот сверх меры наделенный организаторскими способностями и силой воли невысокий юноша противопоставил себя несовершенному обществу, перейдя черту «вне закона».
Герб латиницей на фасаде «С древности — сила». Наверно никто не может оспорить это высказывание. Никто, кроме того кто любил по настоящему, когда два сердца бьются как одно, и помыслы передаются на расстоянии, и время не властно над этим чувством.
Но у создательницы дворца с гербом есть на это все права. Ведь это ее любви, пронесенной сквозь жизнь под черной вдовьей мантией, обязан сей шедевр своей жизнью. Дворец князей Гагариных стал последней лебединой песней красавицы Тасо.
Загадочны порой хитросплетение судеб творцов и их шедевров. Порой творение, лишь блеснув на горизонте жизни художника, исчезает навсегда в черных пучинах реки времени. Порой мастер лишь дав жизнь Великому шедевру покидает сей бренный мир, будто завершив свою главную земную миссию, исполнение которой исчерпало его до дна.
Великолепный, прекрасный, неповторимый Немировский дворец. Шедевр архитектуры, подсмотренный Марией Григорьевной Щербатовой в одном из незабываемых уголков туманного Альбиона. Мечта, которая выросла на фундаменте дома ее детства, частью состоящая из его памятных кирпичиков, каждый из которых дышал надеждой беззаботной юности рожденной в обеспеченной дворянской семье.