Он родился в бурно развивающемся Харькове на изломе эпох в 1895 году, когда казалось, что мир окончательно покончил с войнами и стал на путь прогресса и созидания. Счастливое детство на одной из тихих улочек в самом сердце старого города, где его мама прослыла одной из искуснейших шляпных мастериц, что создало благодатную почву для развития многогранных талантов юного дарования, которое начало писать музыку в восемь лет. Иосиф Шиллингер.
Поступление в столичную консерваторию было делом решенным при таких несомненных музыкальных талантах. Благо закончить ее по классу дирижерства и композиции ему удалось в 1917-ом, чтобы успеть вернуться в родной Харьков до начала большевицкой бойни.
Его трагическая судьба всегда занимала умы и сердца украинцев намного меньше чем то, что он оставил в наследство. Не слова смелой тирады, брошенные в лицо московскому тирану, рубившему окно в Европу вместо дипломатических путей поиска компромиссов, бросившему тысячи жизней на алтарь своих амбиций, отобравшему свободу у украинского народа, запомнила история, а будоражащее воображение сияние золота в бочках доставленное на хранение в английский банк.
Павел Полуботок, официальному признанию которого гетманом кровавый царь Петр I противился всеми силами в нарушение собственных обязательств по уважению независимости и права на самоопределение украинского народа, заподозрив в нем «хитрого человека, из которого выйдет второй Мазепа», всю свою жизнь посвятил служению Украине.
Неаполитанская принцесса, приняв предложение руки и сердца от польского короля Сигизмунда I не только стала королевой Речи Посполитой в 1518 году, но и через восемнадцать лет получила в свое полное распоряжение Кременец с Рвом. В считанные годы крепости обоих городов, практически лежавшие в руинах, обрели «второе дыхание» — укрепления были восстановлены, а на их защиту поставлен хорошо обученный военный гарнизон.
И если Ров, в виду особого расположения новой хозяйки переименованный по названию ее итальянского княжеского владения в Бар, имел честь не единожды лицезреть королеву воочию, то Кременец, хоть и не был обделен ее заботой в плане оснащения, по утверждению историков не имел этого счастья. Что впрочем не мешало местным жителям на основании слухов и пересказов о ее тяжелом нраве породит на свет множество страшных легенд обремененых холодящими душу подробностями, которые пережили их героиню на столетия.
Вездесущие жители древнего Милета, ведущие свой род от упомянутых в гомеровской Илиаде как единственных сторонников Трои малоазиатских лелегов, в поисках новых плодородных земель забрели в далекое устье Тираса (Днестра), на правом берегу которого уже существовало поселение скифов-землепашцев Тира. Свой же город будущие прародители самого богатого города Ионии образовали на острове среди Днестровского Лимана, назвав его Офиуса (город змей). Было это в VI веке до н.э.
Тира останется единственным селением на берегу в устье Тираса после затопившего соседний остров поднятия уровня мирового океана, приняв под крыло его жителей. Потом будет завоевание римлянами, переименовавшими крепости в Алба-Юлию (107г.) и возвращение исконного названия, правда в несколько ином звучании «Турис», после завоевания гунами (371г.).
Ей рукоплескал Париж, ее полотна стали первыми женскими произведениями Лувра, встречи с ней искал сам Ги де Мопассан, а ее дневник, хоть и изрядно подкорректированный родственниками, вызвал фурор во французском свете…
Мария Башкирцева, рожденная в полтавской глубинке середины XIX столетия в богатой семье местного предводителя дворянства и харьковской аристократки. Казалось бы ей предопределена судьба тех томно-изнеженных барышень, выросших в неге и грезят лишь о любви, чтобы занять полагающееся им место в социальной иерархии империи: жена — хозяйка дома — мать.
От нее отрекся родной отец, она утопила в крови и слезах целый край, за ней охотились сам король, а за на защиту выступил турецкий султан… Имя ее предано забвению, но память о ее прегрешениях народная молва в легендах и пересказах хранит до сих пор.
Крутая гора над Ужем выбранная властной правительницей, прозванной народной молвой Погань-девой, для резиденции была под стать ее норову — такая же черная и населенная нечистью. А чтоб замок на вершине никогда не смогли взять приступом враги, велела жестокая строить его только из отборных черных камней омытых водами реки у подножья да известь для раствора гасить лишь молоком и яичными белками.
Из каких бы далей они не пришли (на сей счет имеется три косвенно подтвержденных истории), чтобы достигнуть меловых гор на берегу быстротечной реки среди густого леса им понадобилось не только христианское смирение и выдержка, но и не дюжая способность держать удар от врагов земных и испытаний небесных. Что уже говорить о титаническом труде строительства на практически отвесной скале пещерного монастыря.
Поэтому ожидать от закаленных жизненными испытаниями жителей Святых Гор, хоть и принявшие монашеские обеты, покорности и непротивления для любых посягателей на их размеренный, удаленный от мирской суеты уклад было большой ошибкой – тот кто смог прорыть в отвесных склонах на огромной высоте разветвленную сеть многокилометровых туннелей, создав целый город, чьими трудами на меловых отрогах появились чудо-храмы похожие на ласточкины гнезда, у кого хватало сил ежедневно поднимать на двухсотсаженевую высоту бесконечное количество дубовых бочек с живительной влагой из Донца просто не мог сдаться без боя.