Высокие античные стандарты с их четкостью мысли, совершенством форм и воспевания общечеловеческих ценностей – вот те принципы, которые собрали вокруг Николая Зерова круг литературных единомышленников, которые стали первыми украинскими неоклассиками. Он стал тем вдохновителем, который заставил естественный талант превратиться в настоящий бриллиант профессионального мастерства, чье творчество живет во веки.
Его подарила Украине богатая талантами Полтавщина образца 1890 года. Родительская школа в родных Зинковцах, где уровень образования был на значительно более высоком уровне, чем обычного провинциального, а его отец, Константин Ираклиевич — не рядовым педагогом, если с ее парт тогда, кроме Николая, вышли такие выдающиеся украинские имена, как Остап Вишня, Михаил Тарханов, Сергей Пидгаецкий. Ахтырская шестилетка, стены которой дали стране Сергея Миротворцева, Михаила Рудинского, Бориса Антоненко-Давыдовича. Харьковский истфак, который он закончил перед началом самых судьбоносных для Украины событий начала ХХ века.
Вся их сверхмощная сила скрывается в одной единственной Черной книге, на страницах которой ноликами и палочками запечатлено все зло мира и средства управления им с помощью заклятий, молитв, ритуалов и предметов-амулетов. Считается, что те бесовские книги (их еще в народе зовут Чертовыми библиями) с черными страницами и белыми знаками вместо букв пришли в Украину из дремучих северных земель Залесья, где людоеды-андрофаги тысячелетиями поклонялись дьяволу с человеческими и животными жертвоприношениями.
Современным чернокнижникам эти книги достаются в наследство от их духовных предков (ведь естественными они бывают только по рождению в четвертом поколении незамужними женщинами, а приобретенными — через годовое служение в волчьем подобии другому черному колдуну или через полученную вещь или прикосновение на смертном одре последнего, ведь без этого он не сможет умереть). Они ее берегут, как зиничу ока, потому как с потерей книги превратятся в рядовых смертных с целым мешком не отмоленных грехов за плечами. И будет этот груз придавливать его к земле с каждым днем все сильнее, превращая в горбатого разбитого немощами и болезнями старика не смотря на его физический человеческий возраст.
Двери года, он делит год пополам, оставляя за закрытыми все накопившуюся за прошедшие месяцы отрицательную энергетику с ее неурядицами, печалями, заботами, все злое и недоброе, чему нет места в грядущем рассвете будущего. Недаром его вторым именем было «Януариус», ведь в древности его опекуном и защитником выступал древнеримский двуликий Янус, главный бог-ключник обоих миров и врат меж ними.
Традиционно по-украински Январь – Січень, потому что «снежом щеки сечет, морозом уши жжет» как середина зимы выступает концентрированным отождествлением холода («Январь сечься, а семья к печи теснится» или «Январь сечет и морозит, хозяина из леса дрова возит»), хотя по сравнению с Декабрем солнце все чаще просматривает сквозь дымчато-серый муар небесного покрывала. Поэтому украинцы его окрестили еще Василь-месяцем, Огневиком, Ледником, Первым, Колядием, Прозимником, Скрипуном, Снеговиком, Снежинь, Царем морозов, Ясень-месяцем…
Древний украинский оберег, вышитая рубашка, через повторяющийся рисунок которой передавалось все накопленное поколениями предков духовное родовое наследие, всегда ценился на вес золота; не зря же о счастливцах говорили: «В рубашке родился». Ведь создание ее требовало многих часов и частицы души ее создательницы, а основные мотивы бережно хранятся в украинской культуре еще с времен Триполья (V – III тыс. до н. э.).
Вышиванку дарила невеста – любимому, мать – ребенку, жена – мужу. Такими ценными подарками отмечали большие праздники, как например помолвка, первый день весеннего сева. Отрезы на рубашки развешивали на ветке вдоль реки в Русалкину Пасху, чтобы задобрить духов воды. Недаром же для хранения священного дара, рубашки и доски из гроба святого Дмитрия, князь Изяслав Ярославич построил в стольном Киеве целый храм в конце XII века.
Ну чем еще можно побаловать детвору в пост или на праздники, прихватить с собой на вечернку или гостинцы, при этом не тратя кучу времени на приготовление самого блюда, как не сладостями? Украинские хозяйки давно изобрели универсальный рецепт — сластены или их разновидности, известные как орешки, вергунчики и ромбики. Фактически в традиционной украинской кухне существует две основных разновидности сластеон: на «вчиненом» (дрожжевом) тесте и бездрожжевой вариант.
Первый вариант предусматривает обжарку (редко – запекание) в большом количестве масла до золотой корочки форм из дрожжевого теста (в Америке это блюдо сейчас называют «пончиками»), а второй – то же самое, только без использования дрожжей (вариант тестовых чипсов) с последующей поливкой, посыпкой или обмазкой после охлаждения чем-то сладким для придания вкуса.
Украинская кровь через поколения, и поколения не дает в душе вытравить то благородство, мужество, верность, достоинство и честь, которые тысячелетиями взращивали в своих сыновьях славяне. Даже несмотря на то, что какое-то время предки жили среди андрофагов-людоедов среди мокшанских болот. Да, Роману Миротворцеву, не посчасливилось родиться на московии, так далеко от родины своих предков, но жизнь эту ошибку исправила, шаг за шагом приближая его к родной по духу и крови Украине.
Дебри замасковщины, село затеряно где-то на Тверщине. Многодетная семья священника Сорогожского кладбища. Духовная семинария. Питерский филологический со специализацией «древние языки». И первая работа по специальности в Воронежской гимназии, куда двадцатишестилетним Роман был назначен преподавать латынь 3 июня 1873 года.
Где-то во времена существования Кальмиусской паланки запорожцев и их крепости Домаха на правом берегу в устье Кальмиуса на левобережье существовала укрепленный дозорный пункт Войска Донского (которое еще в XVI веке присягнуло на верность Московской орде и ее царю), ведь именно эта река испокон веков служила естественной границей-водоразделом между сферами казацкого влияния. За столетие существования дозорно-наблюдательного пункта вокруг него, на небольшом расстоянии друг от друга появились большие и малые поселки из отставных казаков (вроде запорожских зимников) и привлеченных речно-морским богатством рыбаков. Официально Левый берег вошел на правах городского района в состав Мариуполя только в 1939 году, хотя номинально им считался с 1926 года.
Так, несколько севернее по течению (примерно на уровне Мариинского на Правобережье) уже в XVIІI веке существовала Успеновка (северная сторона Таганрогской трассы напротив 6-го участка). Глубоко вросшие в землю стены из известняка, а также железные артефакты военного и бытового назначения выкапывали при строительных работах местные жители на участках между улицами Гурьевской и Таганрогской еще в начале 2020-х. Поэтому большей частью сохраненные на Успеновке саманные дома — наследие прошлых веков (на крыше одного из них при замене крыши из черепицы на шифер в 1980-х среди сволоков была найдена стеклянная бутылка с историческим подтверждением, что крыша на этом здании с конюшнями перед этим официально меняли в 1864-ом), а до московской оккупации Мариуполя 2022-го по Гурьевской во многих домах проживали потомки казака Сухова разной степени родства. Сама же Успеновка сохранила свое название в прилегающем старом кладбище и неофициальном названии парка, когда-то Азовстальского, а с передачей на баланс города сменил имя на Лепорского.