Герой Синопа, который ниже достоинства моряков его величества императора всероссийского счел отступление против значительно превосходящих сил противника.
Любимец матросов, которые платили ему безграничной преданностью за понимание их движущей роли в огромной машине под названием флот и роли каждой личности в общем деле.
Греческий храм на украинской земле словно отзвук далекой Эллады хранит память о первых переселенцах, отдавших свою судьбу в руки Российской империи, чтобы навсегда стать ее частью.
Немой свидетель двух самых трагических периодов в жизни Севастополя, которые в вихре военно-политических интриг поглотили сотни тысяч цветущих жизней, чтобы испытать на прочность силу и волю русских богатырей.
Прозрачная лазурь воды, где виден каждый камешек, легкий шепот листвы, как отголосок времен и умиротворение в колыбели одного из прекраснейших городов Крыма, его начала — бульвара над Севастопольской бухтой.
Дорога жизни с вехами перемен, как отражение судьбы народа с его взлетами и падениями.
Море, солнце и благотворный воздух Севастополя стали родоначальниками дворца-жемчужины, которому пол-столетия спустя суждено было стать колыбелью юных талантов.
Белый лебедь Приморского бульвара с колоннами ротонды и кованным ажуром балкончиков, лепным узором фронтонов и вензелями полуколонн, отражаясь в изумрудной глади залива, дарит иллюзию вечности и застывшего мига бытия.
Излюбленное место променада гуляющей севастопольской публики, где сквозь трепет листьев слышится легкий шорох шелковых платьев, а через тень листвы скользит кружевной ажур дамских зонтиков, рокот волн сливается с тихим отзвуком духового оркестра, а хрустальный перелив фонтанных капель отдает звоном шпор.
Память города, застывшая в уютной зелени бульвара с белым куполом на вершине.
Их мощь и сила – точка опоры судов в изменчивых морских водах, тонкая связующая нить между земной твердью и маленьким островком среди бескрайних морских глубин.
Они — единственная надежда моряка вернуться к родным берегам.
Он прикрывал центральную часть Бульварной высоты, находясь в самом сердце Севастополя. От его огневой поддержки завесил, порой, весь исход обороны ключевой высоты и обороны главного Крымского порта в целом.
Его нестройные ряды, где десятки жизней были отданы за свободу, сейчас помнит лишь тесаный гранит да матушка-земля.
Здесь память о будущем гении литературы, а тогда еще простом офицере его высочества императора всероссийского, хранит черный мрамор.
Здесь сражался от под флагом двуглавого орла, чтобы плакать при его спуске и подарить миру прекрасную литературную трилогию.
Битая и своими, и чужими она так и не сдала своих позиций неприятелю в бою. Ее не раз стирал с лица земли огненный смерч Крымской войны, но словно птица-феникс за одну ночь она восставала из пепла, что бы вновь и вновь грозить врагу залпом своих орудий.
Ее командир, как оберег, выстоял с нею все невзгоды, чтобы с высоко поднятой головой отступить по приказу главнокомандующего.
Bastion du mat по версии французских атакующих сил, который так и не был сломлен во время Крымской войны 1853 — 1856 годов, разворачивавшейся на севастопольской земле.
Поле сражения на земле и под землей, где сложили головы тысячи, но так и не преклонили колено перед значительно превышающими силами противника.