В разные времена здесь пеклись о благоденствии души и тела, тут храм веры сменил приют приверженцев физического развития.
История оплота веры некогда многочисленной греческой общины Евпатории, где светлых дней было меньше, чем десятилетий забвения и упадка.
Теплый желтый камень увитый пестрым ковром дикого винограда, который полусокрыт от пристальных взоров зеленым шелком листвы и хвои — уголок курортной неги, превращенный в прозу бытия.
Череда владельцев, сменяющих друг друга, среди вечной, как сама жизнь, архитектуры с ее легкими штрихами уюта и легкости.
Одна улица, как воплощение многовековой истории целого города с его взлетами и падениями, религией и многонациональной культурой, где мелкие межобщинные неурядицы отступают перед лицом единой цели, и жизнь продолжает бить ключем.
Один из самых знаменитых курортных марштуров Крымского полуострова, где каждый дом хранит историю многих поколений, а храмы — целых народов.
Услада души и доказательство веды, от которых и душа, и мысли, и внешний облик приобретают вид угодный Всевышнему.
Почти пол-тысячелетия на страже интересов города на северном берегу Каламитского залива.
Оплот закона и порядка на евпаторийской земле в ажурном обрамлении изящной архитектуры и старинного герба города на фасаде.
Городская история власти Гермеса под легким бело-голубым муаровым покрывалом творца Евпатории.
Прекрасный памятник мировой религии, погребенный под обломками великой державы.
Ее рождение — плод горячих споров и интриг, а дальнейшая судьба — путь безвестности и разочарований.
Ее история — сплошная загадка, а экспонаты — бесценные реликвии, которые собирались бережной рукой одних и уничтожались безжалостной — других.
Вся культура и эпос, жизнь и религия целого народа, сосредоточенная в городе на берегу черноморского побережья.
Память о тех, кто в мирные дни и в тяжелые годы войны до последней капли отдал свой долг Родине, чтобы остаться в сердцах поколений своих соратников.
Изящная башенка за витражным стеклом в честь великого заступника воинского братства, перед которым трепещет и отступает самый лютый враг.
Четыре года в качестве резиденции главного священнослужителя целой религии столетие, обыденного существования в качестве многоквартирного жилья.
Его забыли на обочине истории, чтобы в начале нового тысячелетия вспомнить о его судьбе, с которой начиналась неординарная карьера знаменитой жизни.
Зеленое царство Флоры мановением человеческой руки проступившее сквозь голубые волны озера.
Труд сотен запечатленный в извилистой паутине ветвей и тихом шелесте листьев, где белые колонны и молчаливый фонтан помнят единый порыв к красоте и изяществу.